Читаем Любовь со второго взгляда полностью

Вообще в фильме «Человек с бульвара Капуцинов» актеры любили своих дублеров, а каскадеры — актеров. И не только «своих», в чьи костюмы переодевались на трюки, но и «чужих». О том, как они любили Андрея Миронова, свидетельствует один эпизод из фильма, который они сыграли с таким упоением!

Салунные девицы с криком «Хотим фильму!» несут на руках мистера Феста.

На самом деле Миронова несли переодетые в женские платья каскадеры. Девушкам из кордебалета Андрюшу было бы не поднять, одного таланта в нем было килограммов на семьдесят. Да он бы и не позволил, чтобы женщины его несли. Мы пошли по простому кинопути: кричали и домогались Феста на крупном плане женщины, а на общем — несли каскадеры в платьях и шляпках. Они были счастливы безумно — мужчины, оказывается, обожают переодеваться в женщин, особенно такие мужественные, как каскадеры. Они красили губы, показывали коленки, задирая юбки, кокетливо выставляли «ножки» в огромных сапожищах, — туфелек на такие лапы, конечно, не нашлось. Больше всех распоясались, почувствовав себя девушками, Саша Иншаков и Саша Огнянов. Каскадеры несли Андрея с огромным удовольствием, ведь не раз мысленно носили его на руках. Когда вечерами мы собирались у меня в номере и приходил Миронов, это был праздник. Особенно, если Андрей что-то рассказывал — например, как сам был исполнителем трюков на картине Эльдара Рязанова «Необыкновенные приключения итальянцев в России». Жаль, что никто не догадался включить видеокамеру или хотя бы магнитофон… Но ведь никто не думал, что это уже не повторится!

За лучшую драку между советскими актерами

Так назывался еще один приз, который получила в Одессе наша картина. И этот приз — признание работы наших главных драчунов, наших каскадеров.

На картине работало три группы каскадеров: конники, «драчуны», «техники». Началось с Саши Аристова, он привел Сашу Иншакова, который стал «заведовать» всеми драками. Саша Иншаков — такой молчаливый, длиннорукий, с длинными волосами — покорил абсолютно всех своей сдержанностью, невероятным умением все делать тихо, спокойно и очень надежно. Когда Андрюша Миронов впервые увидел его на пляже (а мы работали в общем-то в условиях предпляжных, и ребята-каскадеры ходили полураздетыми), то сильный красивый Сашин торс произвел на него неизгладимое впечатление: «Таких я никогда не видел. И где же у него руки кончаются?»

Одна немецкая газета поместила фотографию, где я с размаху «бью» ногой Сашу Иншакова. Вообще с того времени Саша ближе чем на расстояние вытянутой руки ко мне не подходит. Я ведь вместо «здрасьте» все норовлю найти его «ахиллесову пяту», все рвусь его неожиданно приложить. У него такая реакция и спокойствие, что удержаться и не ударить невозможно. Особенно если знаешь, что не получишь сдачи. Конечно, если бы на моем месте был мужчина, Саша просто подставил бы локоть, и рука бьющего сама бы и отвалилась, но я понимаю свою безнаказанность…

Саша Аристов возглавил группу каскадеров, которые занимались технически сложными трюками, взрывами.

Конников возглавил Олег Корытин, кандидат технических наук, свободно владеющий английским, играющий на гитаре, с улыбкой, подкупающей и провоцирующей одновременно. Приезжая в Москву, он мне всегда звонит, а иногда и заскакивает посидеть на кухне. Питерцы вообще теплее, чем москвичи. Может, потому, что реже видимся. А когда живешь в Москве, кажется, что еще успеешь — и позвонить и надружиться…

Олег привез всех конников из Питера. Вначале между питерскими и московскими каскадерами возникло соперничество. Москвичи ждали «своего» конника — Женю Богородского. И я Богородского ждала, но ждала слишком долго. Он тогда был молод, горяч и не слишком надежен. Не приехал, не известил телеграммой. Мы расстались, и в фильме работала другая группа каскадеров — корытинская.

Нужно было соединить людей. В какой-то момент я увидела, как трудно затаскивают питерцы дилижанс с лошадьми в гору, а остальные стоят в сторонке. Я им сказала, что пойду помогать сама. Они поняли. Больше подобных ситуаций не возникало. Потом приехал замечательный каскадер с Украины Саша Филатов (сейчас он работает в основном в Соединенных Штатах), два каскадера из Прибалтики. Сложилась интернациональная группа и удивительная команда.

Говорят, на Западе каскадеры — одна из самых закрытых гильдий кино, там они не делятся своими секретами друг с другом. На нашем «Диком Западе», на съемках в нашей Санта-Каролине, царил общий дух поддержки, взаимопомощи. Трюк исполняет один, готовят его все.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мой 20 век

Похожие книги

10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное