Любовь, сова и бюрократия

Не открывая глаз, я перевернулась на другой бок и подложила ладонь под щеку, а уличный фонарь в моем сне слепил, заставляя меня щуриться. Ветер скользнул по моему плечу, я поправила одеяло и приказала кристаллу погаснуть. Стало темно. Ухнула сова, мир вздрогнул, и фокус мгновенно сместился, показав мне… вроде бы знакомое лицо. Не понять, больно ракурс во сне был странный… сбоку и как-то … сверху?

— Всё в порядке? — узнала я голос менталиста, но еще раньше маленький шрам на его веке, непривычно четкий в полной темноте.

Длинные пальцы щекотнули мой подбородок, ласково зарылись в волосы, я замерла, прислушиваясь к удивительно реальным ощущениям, а совсем рядом довольно ответили:

— Уху-ху.

Тони задержался у порога, и мы вместе посмотрели на потухший кристалл и мой дом наискосок. Васкес-старший хмыкнул, развернулся к двери, поднял руку, чтобы постучать, но не успел. Ему открыл Кристиан.

Ну, конечно, кто бы еще мог мне сниться?

— Звал? — спросил Тони.

— Звал, — зло ответил ему брат. — Какого змея, Энтони?

— Какой именно змей тебя интересует? — забирая ладонь и прекращая перебирать мои волосы, высокомерно процедил менталист.

Засранца включил, совсем как в жизни. Надо бы тебя немного воспитать!

Я повернула голову и, подавшись к его уху, сделала то, о чем давно уже мечтала — я его укусила. Легонько, не совсем же я зверь.

Тони ойкнул, теряя всё свое высокомерие, и с обидой на меня посмотрел.

— Мой сон, имею право, — сообщила ему я, — Какие-то претензии?

И сова повторила:

— Уху-ху?

— Так тебе и надо, — ехидно заметил Кристиан и, устало потерев глаза, кивнул в сторону моего дома: — Что ты такого сказал, что Фелиция меня даже на порог не пустила?

Я фыркнула, это же как мне хочется, чтобы Васкесы обо мне говорили? И ведь умом-то я всё уже для себя решила — деловые отношения, ничего личного, но змейское подсознание так быстро не переубедишь.

И ругать его бесполезно, оно уже соблазнительно шепчет тебе на ушко: «Это же только сон… никто не узнает, можно и помечтать…»

Я снова перевернулась, чувствуя, как сбивается в ногах одеяло, и… сдалась.

Темное небо манило, обещая полет. Рывок вверх, падение вниз, и … приветливо раскрытое окно.

Братья Васкесы сидели напротив друг друга в широких креслах, на столике между ними стояла бутылка вина. Знакомая бутылка из лучшей коллекции лея Родригеза — и снова, привет подсознание! — а единственным источником света в помещении служила сияющая руна у виска Энтони. Спокойствие — вспомнила я её значение.

Всё верно: спокойствие мне теперь только снится.

Тони снял галстук, расстегнул несколько пуговиц на рубахе, но, несмотря на небрежный вид, под тяжелым взглядом брата совсем не казался расслабленным. Как и сжимающий бокал Кристиан.

Хорошо сидят, красиво. Я залюбовалась и наклонила голову к плечу. Картинка почему-то перевернулась на сто восемьдесят градусов, пришлось поворачиваться обратно. Да. Идеально — хоть я и не художник, а не чужда прекрасному.

— Ты недооцениваешь разумность Фелиции, и переоцениваешь её охрану. Уверен, она уже поняла, ради чего в столицу едет младший Гонсалез. Так лучше пусть знает заранее, кого и почему ей стоит опасаться.

— Не считай меня идиотом, — мрачно заметил прокурор. — Я ничего не имею против этой информации.

— Тогда, что не так?

— А ты догадайся, — сощурился Кристиан. — Догадайся, какой вывод сделала лея Гарсиа, когда ты сообщил ей о том, что нам известно о том, чья она родственница?

— Я … — осекся Тони. — Да брось…

— Если ты испортишь мне всё мое дело с Фелицией, с его величеством будешь объясняться сам.

Я поморщилась: ну нет, это отклонение от заданного маршрута. Тут должно было бы быть что-то вроде: «я тебя убью», или, в крайнем случае: «женишься на ней сам». Уверена, такая угроза на Тони даже во сне бы подействовала.

Хотя, это же мой сон… неудивительно, что я и во сне не лишена рациональности.

— Она, кстати, против брака, — застегнул Тони раскрытые пуговицы.

Это правда.

— Зато она не против детей, — парировал Кристиан.

И это тоже.

Энтони закаменел, а Крис посмотрел на брата исподлобья и холодно сообщил:

— О будущей лэри Васкес я знаю всё.

*

Я мысленно рассмеялась, Фи ухнул вместе со мной. Вот это фантазия… или где-то очень глубоко внутри все женщины действительно хотят замуж? Выходит, Васкес-старший был прав.

— Значит, ты не передумал, — взяв в руки галстук, буркнул Энтони.

— А должен был?

— Она ведь менталист! — вспыхнул Тони, набросил галстук на шею и, взяв себя в руки, договорил: — Еще и слышащая. Ладно, Макс, он — мужчина, но даже он от одиночества дуреет. А Фелиция — женщина, и ты — вечно на работе, как ты себе представляешь вашу семейную жизнь?

— Я купил дом напротив дома её матери. Не беспокойся, она не будет одна.

— Потрясающая прозорливость.

— Да, её способности немного усложнили задачу, — делая вид, что не слышит сарказма в голосе брата, продолжил Кристиан.

— Неожиданно вскрывшиеся родственники, опять же, добавили проблем, — подражая манере прокурора, вставил менталист.