Любовь среди рыб

Завершая свое послание, я не хотел бы оставить неупомянутым, что подверг и самого себя основательной чистке. Поскольку, как Вы знаете, в доме есть только раковина, а душа нет, то в дождь я вышел голым на мостки, намылился скипидарным мылом и, если хотите знать подробности, заодно и побрился. Осадки, правда, выпали недостаточно сильные, чтобы смыть с меня мыльную пену, поэтому я спустился в воду, что, как я думаю, не может представлять собой большой экологической проблемы, ведь скипидарное мыло, насколько я знаю, состоит лишь из природных компонентов. В следующий раз, могу гарантировать, я пойду наверх, в природный душ, к великолепному водопаду.

Ваш маленький деревянный домик обеспечен моющими средствами гораздо лучше, чем продуктами питания. От деликатесного хлеба Августа уже ничего не осталось, и я позволил себе сварить полпачки спиральных макарон со сроком годности 11/1989. Отборный год урожая этих макарон, правда, не смог скрыть некоторую пресность вкуса. Тем не менее, я сыт, и это прекрасное ощущение. Еще более прекрасным ощущением было по-настоящему проголодаться перед едой. Разумеется, я возмещу эти макароны, но не могу обещать, что смогу раздобыть урожая того же 1989 года.

Мои запасы теперь закончились. Но свежая вода, как-никак, течет из родника день и ночь, и у меня еще есть немного табака. Август очень милый человек, но я спрашиваю себя, увижу ли я его когда-нибудь еще раз. Во всяком случае, он мне сказал, где находится тропа, которая наверняка приведет к небольшой дороге в долине. Но сегодня слишком сильный дождь, и я останусь дома при моем уединенном очаге. И буду смотреть на озеро, в которое каждую секунду падают тысячи капель, осуществляя таким образом связь между земной и небесной водой. Я мог бы часами смотреть, как вода спаривается с водой. Что я теперь и буду делать. Благодарю Вас за то, что Вы внесли в мою жизнь некоторое разнообразие в качестве собеседницы по переписке. Я уверен, что нагоняю на Вас тоску, но могу Вас заверить: мне при этом не скучно. Слушать тишину — это самое сильное впечатление, которое мы, люди, можем себе представить. Поверьте мне. Вы должны это как-нибудь попробовать! Вдруг я начинаю слышать себя и исчезаю. Понимаете?

С приветом,

Фред

3 июля

Бесценная Сюзанна!

Как раз в эту минуту восходит солнце. Я чувствую себя таким выспавшимся, каким в последний раз был еще подростком. Засыпать со скромно наполненным желудком и без алкоголя — и впрямь великолепно. Теперь поплаваю в озере, а потом спущусь в городок, потому что иначе умру от голода. Не думал, что Август бросит меня в беде. Вообще-то он показался мне симпатичным.

Вчера мне все же в какой-то момент стало скучно, поэтому я почитал один новейший журнал из богатой хижинной библиотеки, «Штерн» за осень 1977 года, замечательный репортаж об освобождении самолета Люфтганзы в городе Ландсхут в Могадишу. Потом снова смотрел на озеро. Странным образом при этом возникло несколько слов на бумаге. Не хокку ли это?

Воды зеркальной гладь.

Игра капели.

Дождь, дождь идет.

До свидания, с сердечным приветом,

А. Ф.

PS: Но не подумайте, что я опять пишу!

PPS: Вот что еще. Я уже писал Вам о своей дистанцированности от всех вещей и от себя самого. О своей навязчивой иронии, которая мне самому в большинстве случаев действовала на нервы. Теперь я пришел к выводу (посредством размышлений!), что эта ирония в принципе есть рафинированный способ воспринимать самого себя не по заслугам всерьез. Это значит, я всерьез принимал свои заботы, свой пессимизм, свои страхи и потом высмеивал их, что, однако, ничего не меняло в заботах, пессимизме и страхах. У меня такое впечатление, что по-настоящему всерьез я принимаю себя лишь с тех пор, как больше не принимаю себя всерьез.

Фред аккуратно сложил вместе разные бумажки, на которых писал свои сообщения Сюзанне. Конверта он больше не нашел, надо будет купить его в городке.

Фред раздумывал, не собрать ли ему вещи и не прихватить ли их с собой — на тот случай, если вдруг захочется сесть в поезд на Берлин. Но, во-первых, идти предстояло не меньше четырех часов, и такой отъезд надо все-таки как-то планировать загодя. Да и есть ли вообще в Грюнбахе вокзал? Может, единственный почтовый автобус уже уехал рано утром. Так зачем брать с собой чемодан? За всеми этими мыслями пряталась другая, в которой Фред сам не хотел признаваться себе со всей отчетливостью: ему не хотелось в Берлин. Уже от одной только мысли об этом Фред почувствовал ностальгию по своей хижине.

Август замечательно описал ему дорогу, и Фред без труда нашел узенькую тропку. Ему даже показалось, что надо быть слегка не в себе, чтобы с самого начала не найти эту дорогу, потому что она совершенно естественным путем вела вдоль боковой стороны гор в небольшую долину внизу. Прошло совсем немного времени, как Фред уже очутился на «главной дороге». Он посмотрел назад и снова опознал отвесную стену, с которой чуть не сорвался. Теперь он невольно рассмеялся. Только безумцу могло прийти в голову спускаться по той стене вниз.