Любовь срывает маски

— Ты говорил, что любишь меня, Уилл, — сказала она тихо, заглядывая ему в глаза. — Ты говорил это много раз. Что ж, теперь пришло время доказать свои слова. Забери ее у него. Мне не важно, как ты это сделаешь. Просто вырви ее из рук этого вероломного человека.

Уилл не отрывал от нее своего пылающего взгляда, и Тамара невольно вздрогнула, заметив презрение, неожиданно мелькнувшее в его глазах.

— Так вот, значит, для чего тебе нужна моя любовь? Ты хочешь воспользоваться ею, чтобы заставить плясать под свою дудку? Я должен заслужить любовь моей дамы славными подвигами? Но я не рыцарь, любовь моя. Я всего лишь бедный, покрытый шрамами солдат, который ищет в этой жизни немного счастья. Я не стану покупать твою любовь. Что бы я ни сделал, это ничуть не поможет, если только ты меня не любишь.

Она должна была бы рассердиться на него, подумала Тамара, но почему-то злости не было. Вместо этого огромная радость окатила ее горячей волной, когда она поняла, с каким достойным, гордым человеком свела ее судьба. Она достаточно имела дел с мужчинами и знала, насколько легко подчинить их своей воле, заставить делать то, что ей надо. И каждый раз, кроме удовлетворения, она испытывала легкое презрение к ним за то, что они так легко теряли свое достоинство. В этом заключалась, пожалуй, главная причина, почему она до сих пор не осталась ни с одним из них.

Но Уилл всегда держал себя достойно, независимо от того, какую игру она вела. И хотя в этот момент она бы предпочла, чтобы он был более покладистым, тем не менее не могла не восхититься им.

— Ты прав, — сказала она, опустив глаза под его взглядом. — Я не должна была просить тебя таким образом подтверждать свою любовь ко мне. Но мне так необходимо спасти мою девочку! Поэтому я прошу тебя как своего друга и любимого. Я отдала тебе свою любовь независимо от того, сделаешь ты это или нет. Но, Уилл, я просто прошу, сделай это для меня!

Уилл в ответ тяжело вздохнул и прижал ее к себе.

— Все не так просто, Тамара, и ты сама хорошо это знаешь. Я бы не смог забрать ее у него, даже если бы это было возможно. Хоть, может, это не так очевидно, но его светлость совсем потерял голову от любви к ней, и, если она вновь сбежит от него, он не успокоится, пока не поймает ее рано или поздно, и тогда один только Бог знает, что он сотворит в приступе гнева и отчаяния.

Тамара вздрогнула, поняв, насколько он прав.

— Или, что еще хуже, он пустит по ее следу гвардейцев короля.

Уилл едва не оттолкнул ее от себя, при этом его лицо потемнело от ярости.

— Нет! Это невозможно! Он совсем не такой. Думаю, что достаточно хорошо знаю своего хозяина, и я уверен, что он никогда не предаст ее! Просто сейчас им владеет гнев. Дай ему время немного свыкнуться с мыслью, кто она такая. А тогда все уладится. Вот увидишь!

Тамара прищурилась и с горечью взглянула на него.

— Я не хочу видеть, что она страдает, можешь ты это понять? Она — это все, что осталось у меня от всей нашей семьи, и я вовсе не хочу ее потерять только потому, что какой-то мужчина позволяет своим страстям взять верх над рассудком.

Уилл мгновенно ощетинился.

— Это правда, что он несколько потерял способность рассуждать здраво, но кто в этом виноват? Разве не она сама свела его с ума? Но он поступит с ней по справедливости, я уверен в этом, в чем собираюсь еще раз убедиться, так как еду завтра в Лондон с его светлостью. И клянусь, я глаз не спущу с маленькой леди.

Она одарила его ослепительной улыбкой.

— А если тебе покажется, что он намеревается передать ее гвардейцам?

— Этого не будет!

— Так говоришь ты. И все же…

Уилл посмотрел на нее долгим, тяжелым взглядом, затем взял ее руки в свои и, поднеся по очереди к губам, пылко поцеловал.

— Если я увижу, что твоей племяннице грозит опасность, то, клянусь своей любовью к тебе, я сумею ее защитить.

— Даже если тебе придется пойти против воли твоего хозяина?

Уилл мрачно кивнул.

— Даже если мне придется пойти против воли его светлости.

Цыганка чуть вскрикнула и, бросившись ему на грудь, обвила руками шею и спрятала лицо, уткнувшись ему в плечо. В первое мгновение Уилл застыл от неожиданности, но затем обнял и прижал к себе.

— Благодарю тебя, — прошептала Тамара.

— Ради тебя я готов на все, любовь моя.

Она чуть отодвинулась от него и подняла к нему лицо. Ее глаза были сухи, но сияли любовью, которая сейчас переполняла ее сердце.

— Когда ты вернешься, Уильям Крэшоу, то обнаружишь меня здесь. Я буду ждать тебя.

— Чтобы стать моей женой?

Она серьезно посмотрела на него, но затем уголки ее губ чуть дрогнули.

— Чтобы стать для тебя тем, кем бы ты хотел, чтобы я стала.

Он засмеялся.

— Что-то я очень в этом сомневаюсь, ведь ты никогда не была слишком покладистой. Поэтому я и не жду, что ты изменишься только оттого, что я подарил тебе свое сердце.

Однако ее этот смех ничуть не позабавил.

— Это хорошо, что ты так настроен. Так как я намерена на все эти долгие годы стать тебе не слишком-то сговорчивой женой.

Он усмехнулся.

— Я с огромным нетерпением буду ждать этого, — пробормотал он, привлекая ее к себе. Горячий поцелуй послужил подтверждением его слов.