Любовь. Стиль. Жизнь

Но женщины, принадлежащие миру моды, – они не просто худые. Они худы по-нью-йоркски, то есть тают на глазах. Но при этом у всех благодаря пилатес изящные мускулы, в стиле Анны Винтур. Жирок на талии? Что, простите?

А с парижанами вы когда-нибудь обедали? Ладно, спрошу так: вы когда-нибудь обедали со мной?

В Париже обед обычно включает бокал вина и парочку десертов; закусок не существует, но слопать половину хлебницы – вполне нормально. Заканчивают обед чашкой кофе с дюжиной сигарет, приговаривая: «Знаю, кхе-кхе, это очень вредно, но так здорово!»

Поначалу меня забавляла роль единственной француженки за столом. Все таращились на то, как я тянусь к хлебу, заказываю вино и десерт, и все время спрашивали, как мне удается оставаться стройной при такой убийственной диете.

А я в ответ смеялась и говорила, что в Нью-Йорке все слишком тощие, что нужно иногда наслаждаться жизнью. Что? Нет-нет, я не хожу в спортзал, ведь в жизни есть столько других увлекательных занятий.

НЕТ, Я НЕ ХОЖУ В СПОРТЗАЛ, ВЕДЬ В ЖИЗНИ ЕСТЬ СТОЛЬКО ДРУГИХ ПОТРЯСАЮЩЕ ИНТЕРЕСНЫХ ЗАНЯТИЙ

И мой жирок меня вполне устраивает, спасибо.

Так продолжалось некоторое время, и все было прекрасно.

Но постепенно я стала заимствовать кое-что из местного образа жизни. Питаться в ресторанах или заказывать еду. Никакой домашней готовки. Запрыгивать в такси и лифты. Ходить повсюду со стаканчиком латте. Постоянно что-то жевать.

До тех пор, пока моя талия прямо-таки не вышла из берегов. Я не могла влезть в свои джинсы-скинни! И забила тревогу.

Все изменилось – я перестала набивать живот за обедом. Потому что набрала вес. И набрала столько, сколько никогда прежде.

Вот тогда-то я смогла сформулировать, в чем кардинальная разница между застольными традициями Парижа и Нью-Йорка.

ОБРАЗ ЖИЗНИ

Да, парижане больше себе позволяют, когда едят вне дома. Но они делают это в десять раз реже, чем в Нью-Йорке. В Париже никто не заказывает еду – все готовят. Причем довольно простые блюда: вы приглашаете пятерых друзей и едите изумительную пасту с цукини и мятой. Или покупаете сыр, финики и вино – и считай, угощение готово.

В Нью-Йорке социальная жизнь бурлит в городе, а не в домах. Вас постоянно зовут на ужин. Постоянно! Единственный раз, когда я «готовила» в Нью-Йорке, у меня имелся серьезный повод: я решила доказать, что я «настоящая француженка», и испекла блинчики.

ПОРЦИИ И РАЗМАХ

В Париже все обедают вне офисов. В менее крупных городах entre midi et deux (между 12:00 и 14:00) люди, как правило, идут домой, чтобы поесть за обеденным столом. А в Париже, едите ли вы салат в кафе, или то, что принесли из дома, в парке с друзьями или в одиночестве за чтением, вы пользуетесь перерывом по своему усмотрению. И едите медленно и вдумчиво.

Представьте мое возмущение, когда мои новые сотрудники, все как один, стали обедать перед своими компьютерами. «Эй, друзья мои, есть же стол! Сделайте одолжение, обедайте как полагается». Они смотрели на меня круглыми глазами. А мне обед перед монитором казался святотатством.

Да, и конечно, размер порций – как и все в Нью-Йорке, гигантский. Сразу понимаешь, почему все французы смеются и вспоминают мешки с собачьим кормом.

ЗАБЫТЬ ПРО ДЕСЕРТ

Чем больше страна, тем мощнее индустрия питания. Не скажу, что во Франции все идеально (вовсе нет!), но законы, касающиеся производства продуктов, очень строгие – к примеру, почти невозможно купить несезонные фрукты. ГМО вообще запрещены (конечно, все мы ходили на демонстрации против них), и крайне трудно получить маркировку «органический продукт». В Штатах все по-другому, и там сложнее доверять качеству покупаемой продукции. Отсюда и огромная популярность (при сумасшедших ценах) магазинов вроде Whole Foods.

Даже немногие перечисленные факты могут исказить ваше отношение к еде – и люди начинают бросаться в крайности. Безглютеновая, безмолочная, веганская, палеолитическая диета…

Францию вряд ли можно назвать символом здоровья и правильной самооценки (мы до сих пор дымим как паровозы!). Но что касается крайностей – это не про нас, и никто не станет выбирать между «совершенством» или «уродиной». Нас вполне устраивает «она ничего».

Так я оказалась между трех огней: нью-йоркской худобой, моим небрежным французским отношением к еде и килограммами, которые прирастали и прирастали, несмотря на мою довольную улыбку. Я поняла: что-то во мне изменилось; теперь я думала не что все ньюйоркцы тощие, а что я сама толстуха. Я больше не чувствовала, что я «нормальная». Стала сомневаться в правильности своего образа жизни – и критически смотреть в зеркало.

Без одежды мы всегда красивы. Наши мужчины любят нас такими, какие мы есть. Да и друзей совершенно не заботит, если мы немного прибавили в весе. Так что можно жить счастливо. Нет, в самом деле, ничего не изменится, если мы чуть-чуть поправимся.

Ну, почти так.

Наступает момент, когда вы видите свою фотографию – и чуть не падаете в обморок.