Любовь Султана

– Через несколько недель ей будет 18, – уперев в маму спокойный, я даже бы сказала, ленивый взор, ответил Султан.

Я же, в отличие от него, очень сильно нервничала. Это чувство усилилось, когда мама с неким вызовом в голосе произнесла:

– Ты что, постарше не мог себе найти?!

– Мог, – Султан приподнял уголки губ в снисходительной улыбке. – Находил. Но мне нужна Айгуль.

Я вспыхнула от его слов. Ревность и одновременно радость, что Султан так прямо сказал матери, заполнили мое сердце.

– Чем ты занимаешься? – мама была, как никогда, строга.

– Мама, я же тебе говорила уже! – мой голос был звонким от возмущения и волнения.

– Да, говорила. Но я хочу уточнить, – мама тяжело вздохнула. – А то, может, ты, Султан, бандит какой-нибудь?

– И сколько бандитов лично признавались в том, что они бандиты? – Султан лениво усмехнулся. – У меня есть фирма и достаточно средств, чтобы обеспечить Айгуль всем необходимым.

– Всем необходимым мы сами можем обеспечить нашу дочь. Меня беспокоит то, чтобы моя дочка была в безопасности, и чтобы ты, наигравшись, через месяц не бросил её, как куклу.

В этот момент вернулась официантка. Водрузив на стол наш заказ, девушка, видимо, явственно ощущая напряженную атмосферу, витавшую рядом с нами, нервно глянула на Султана, а потом торопливо ушла.

Султан, открыв бутылку минералки, сделал медленный глоток. И только потом ответил:

– Понимаю ваши опасения, но такое не случится.

– Это ты сейчас так говоришь, – мама как-то разочарованно улыбнулась, – а потом, спустя время, насытившись, что скажешь? Что прикажешь мне делать, когда Айгуль придет ко мне с разбитым сердцем… А может, еще и беременная…

В моем воображении живо нарисовалась эта печальная картина. И хотя я не хотела верить в возможность того, что это может когда-либо случится, мне все равно стало страшно. В горле образовался горький ком, и я пытаясь, протолкнуть его, сглотнула. Потом еще и еще. Султан протянул мне свою бутылку. Я посмотрела на него – оливково-зеленые глаза послали мне ласку.

– Вы предохраняетесь? – вопросила мама, нарушая секунды безмятежности.

– Нет, – Султан, опустив руку под стол, сжал мое левое колено. Я чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. Рука Султана вернулась наверх – к бутылке с минералкой.

– Нет?! – мама вытаращила глаза. – Вы что, решили сделать меня бабушкой в 42 года?

Мои щеки защипало от румянца.

– Мама, – выдохнула я, подаваясь вперед и задевая грудью край стола, – для этого пока нет необходимости.

– Вы еще не…? – мама, тоже покраснев, вцепилась в стакан с водой, на поверхности которой плавал тонкий кружочек лимона, и сделала несколько жадных глотков. Видимо, напиток (а может, новость о том, что я пока была еще невинна?) благотворно подействовал на маму, потому как она продолжила более ровным голосом:

– Уже хорошо, – мама снова вздохнула, – я позвоню своему врачу, и отвезу Айгуль к гинекологу, чтобы она подобрала для неё таблетки.

– Зачем? – Султан нахмурился.

– Чтобы не сделать меня бабушкой, вот зачем.

– Мы не будем спрашивать у вас, становиться вам бабушкой или нет. Я против таблеток, у них наверняка много побочек, – голос Султана отдавал нотками холода.

Мама переменилась в лице, и я увидела, как она, сдерживая себя, поджала губы и, на миг, сомкнула веки.

– Хорошо, – негромко согласилась мама. Глянула на свои часы, подарок отчима, – мне пора.

– Вас подвезти до дома? – голос Султана был ровным, можно даже было назвать вежливым.

– Нет, спасибо, не нужно. Я еще забегу в другие магазины, – мама поднялась из-за стола и посмотрел на меня быстрым взглядом. – Увидимся вечером. До свидания, дочка, Султан.

Мама ушла, а я, глядя ей вслед, испытала щемящую тоску в сердце. Она еще больше усилилась, когда, вернувшись домой, я легла спать. Стены давили на меня, одеяло казалось тяжелым, а кровать – неудобной. Мои чувства обострились. Я ощущала себя плохой дочерью, ужасным, неблагодарным ребенком и одновременно, я страстно желала жить своей, самостоятельной жизнью, отдельно от матери и отчима…

Я ворочалась с одного бока на другой, пока не забылась в тревожном сне…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

СУЛТАН

Вибрация особого телефона вернула меня из мира снов. Адреналин забурлил в моей крови раньше, чем я открыл глаза. Это был тот телефон, через который я получал заказы.

– Слушаю, – мой голос был бодрым, как будто я и не спал.

– Пора.

Это был сигнал к началу выполнения операции по устранению объекта.

Тонкости операции никогда не обсуждались по телефону – всё при личной встречи с заказчиком. Обычно я не мешкал. Но сегодня мне нужно было сделать еще один важный звонок уже с другого телефона.

Я подошел к окну. Свинцовые тучи стянули небо. По гладкому стеклу скользили капли дождя. Я не любил холод, особенно дождливый, мерзопакостный сезон. Старался в это время года уезжать в теплые страны. Моих гонораров с лихвой хватало на кучерявую жизнь. А знание того, что я устраняю не самых благородных людей, не беспокоило мою совесть. Мой девиз прост.

«Убил-умри. Простили-живи».

Я считал себя санитаром каменных джунглей.