Любовь священна

После некоторого колебания герцог присоединился к ней. Он не встал на колени, но сел на дубовую, старинной работы скамью и внимательно смотрел на девушку, пока она молилась. В юности он обычно посещал сельскую церковь в своем поместье из чувства долга, а во время службы нередко повторял уроки. Сейчас ему вдруг вспомнилось, как его отец и мать посещали церковь каждое воскресенье, а матушка почти ежедневно молилась в часовне замка. Герцог уже не помнил, когда он в последний раз заходил в часовню, но теперь он чувствовал, что это место он должен посетить в первую очередь по возвращении в поместье.

Ему было ясно без слов, что Селина благодарила Бога за свое чудесное спасение из публичного дома в Алжире, и он был уверен в том, что каждый день она будет благодарить Всевышнего в своих молитвах, не только из чувства долга, но и просто будучи от природы благодарной.

Девушка молилась очень долго, и, когда она наконец села на скамью и взглянула на герцога, Этерстон отметил в ее глазах сияние.

Он встал, и они молча спустились по боковому нефу.

Когда они подошли к ящику для пожертвований, Селина остановилась и посмотрела на герцога. Он вынул из бумажника ассигнацию и опустил ее в ящик.

Выходя из церкви. Селина произнесла:

— Мне нечего пожертвовать, но я дала себе слово, что как только начну работать, буду щедро одаривать ближайшую церковь.

— Я думаю, ваши молитвы способны выразить ваши чувства гораздо сильнее, чем деньги, — сказал герцог.

— Надо всегда быть благодарным, — ответила Селина. — Папа однажды сказал, что если мужчина или женщина дали нам хотя бы десятую часть того, что дает нам Бог, мы должны не переставая благодарить этот человека.

— Это очень верно сказано, — согласился герцог.

Селина вздохнула:

— Нам так повезло, так повезло. По крайней мере мне, потому что вы спасли меня.

— Я же просил вас не думать об этом, — сухо сказал герцог.

— Но я должна благодарить Бога за вас, — возразила Селина.

— Конечно, — улыбнулся он.

Они снова сели в экипаж.

Только теперь, проезжая вверх по крутой дороге мимо казино, Селина взглянула на огромное, роскошное белое здание, почитаемое многими как символ индустрии развлечения.

В центре сквера перед казино были разбиты великолепные клумбы причудливой формы. Напротив стоял «Отель де Пари» с его знаменитыми скульптурами обнаженных кариатид, поддерживающих головами второй этаж. На вершине холма простирались сады с высокими деревьями и зеленые лужайки с изумительными цветами.

Хотя не пробил еще и полдень, изысканно-нарядные дамы уже медленно спускались из отеля в сквер и поднимались к казино. Их шляпки украшали всевозможные перья, на платьях сверкали дорогие украшения, а кавалеры их были так же нарядны и элегантны.

Селина взглянула на них и откинулась на подушки экипажа. Герцог почувствовал ее руку на своей, и девушка очень тихо произнесла:

— Вы… скажете мне, если я буду делать… что-нибудь не так?

— У вас нет причин делать что-нибудь не так, — ответил герцог, — но, я думаю, день или два мы спокойно проведем на моей вилле. Я хочу, чтобы вы отдохнули и взглянули на мир новыми глазами.

Он почувствовал, как пальцы ее расслабляются, и она ответила:

— Это было бы прекрасно. Мне бы так хотелось побыть с вами наедине, как вчера. Нам надо поговорить о стольких вещах, и я хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали. — Помолчав, она встревоженно спросила: — А вам это не надоест?

— Я очень устал от одиночества, и вчера я получил огромное удовольствие от беседы с вами… — сказал герцог и увидел, как глаза девушки радостно засияли.

И он вдруг поймал себя на мысли, что говорит правду, как бы это ни было удивительно для него, а еще больше для его друзей, когда они узнают о случившемся. Этерстон подумал, что не сможет долго жить уединенной жизнью в Монте-Карло: в свете, безусловно, вскоре станет известно, что он вернулся. Однако все знали, что он любил продумать и организовать свою жизнь до мелочей. Как правило, ни здесь, ни в Лондоне никто не осмеливался просто так «заглянуть» к нему.

«Я буду тверд, — решил герцог. — Селина очень утомлена, хоть и не показывает вида, а внимание моих приятелей только еще больше обеспокоит ее».

— Послушайте меня. Селина, — сказал он.

Она быстро взглянула на него, мгновенно уловив перемену в его голосе.

— Я вся внимание, — ответила она.

— Никто — слышите, никто, — произнес герцог, — не должен знать, при каких обстоятельствах мы вами встретились… и то, что вас силой привезли в Алжир.

Она внимательно смотрела на него, и он продолжал:

— Важно, чтобы мы говорили одно и то же, а именно: что вы проводили время со своими друзьями в Алжире, но заболели и вынуждены были вернуться. — А так как вы моя подопечная и вас некому было сопровождать в Англию, я привез вас сюда на своей яхте, чтобы вы немного пожили на моей вилле в компании с миссис Шерман.

— Но меня, наверное, никто и спрашивать не будет, — предположила она.

— Люди очень любопытны, — сухо заметил герцог.