Любовь. Свобода. Одиночество.

Что в этом плохого? Любовь должна возникнуть из похоти. Если ты избегаешь похоти, ты будешь избегать и самой возможности любви. Любовь - это не похоть, это правда; но любовь не лишена похоти - это тоже правда. Любовь выше похоти, да, но если ты совершенно разрушишь похоть, то разрушишь саму возможность того, чтобы из грязи возник цветок. Любовь - это лотос, похоть - грязь, из которой вырастает лотос.

Помни это, иначе ты никогда не достигнешь любви. Самое большее, ты можешь притворяться, что трансцендировал похоть. Потому что без любви никто не может трансцендировать похоть; ты можешь только ее подавить. Подавленная, она становится более ядовитой. Она распространяется на всю твою систему, становится токсичной, разрушает тебя. Похоть, трансформированная в любовь, дает тебе свечение, сияние. Ты начинаешь чувствовать такую легкость, словно можешь летать. У тебя начинают расти крылья. Подавив похоть, ты становишься тяжелым, словно несешь груз, словно у тебя на шее привязан камень. Трансформировав похоть, ты прошел испытание существования.

Тебе были даны сырые материалы, чтобы ты с ними работал и был творческим. Похоть - это сырой материал.

Я слышал...

Беркович и Михельсон, которые были не только деловыми партнерами, но и друзьями с детства, договорились: тот из них, кто умрет первым, вернется и расскажет другому, на что похож рай.

Через шесть месяцев Беркович умер. Он был очень моральным человеком, почти святым, пуританином, который никогда не делал ничего плохого, который всегда боялся похоти и секса. И Михельсон ждал, чтобы его дорогой усопший друг подал какой-нибудь знак о том, что вернулся на землю. Михельсон сгорал от нетерпения, надеясь вскоре получить отчет Берковича.

И вот однажды, через год после смерти, Беркович заговорил с Михельсоном. Была поздняя ночь, и Михельсон лежал в постели.

- Михельсон, Михельсон, - сказал призрачный голос.

- Это ты, Беркович?

- Да.

- И как ты там теперь?

- Мы завтракаем и занимаемся любовью, потом обедаем и занимаемся любовью, потом ужинаем и занимаемся любовью.

- И как тебе нравится в раю? - спросил Михельсон.

- Кто тебе сказал, что я в раю? - сказал Беркович. - Я на ферме в штате Висконсин, я бык-производитель.

Помни, это происходит с людьми, которые подавляют секс. Ничего другого случиться не может, потому что вся подавленная энергия становится бременем и тянет тебя вниз. Ты движешься к низшим стадиям существа.

Если из похоти возникает любовь, ты начинаешь двигаться к высшему существу. Поэтому помни - от тебя зависит, хочешь ли ты стать буддой или быком-производителем. Если ты хочешь стать буддой, тогда не бойся секса. Двигайся в него, хорошо его узнай, стань в нем более и более бдительным. Обращайся с ним бережно; это безмерно ценная энергия. Сделай ее медитацией и трансформируй, мало-помалу, в любовь. Это сырой материал, подобный неограненному бриллианту: ты должен его отшлифовать, отполировать, и тогда он приобретет огромную ценность. Если кто-то даст тебе неотшлифованный, неограненный, необработанный бриллиант, ты можешь даже не узнать, что это бриллиант. Даже Кохинор в первоначальном состоянии ничего не стоил.

Похоть - это Кохинор: ее нужно отшлифовать, ее нужно понять.

Задавший этот вопрос боится и борется: "Все это мои скрытые сексуальные позывы и все остальное в этом роде". В этом есть осуждение. Ничего страшного; человек - это сексуальное животное. Мы именно такие. Именно такими хочет видеть нас жизнь. Именно такими мы оказались здесь. Иди в это. Не входя в это, ты никогда не сможешь этого трансформировать. Я не говорю о простом потакании. Я говорю, иди в это с глубокой, медитативной энергией, чтобы понять, что это такое. Наверное, это что-то очень ценное, потому что ты из этого произошел, потому что все существование наслаждается этим, потому что все существование сексуально.