Любовь танцовщицы

   - Артем тебе все рассказал, правда? - он не делал никаких попыток что-либо отрицать или с чем-то спорить. Наоборот, Олег задавал свой вопрос с усталой неизбежностью, граничащей с обреченностью и покорностью судьбе. - Да ладно, можешь не отвечать, и так все понятно. Осуждаешь? - неожиданно зло усмехнулся дядя Олег, отчего покрытое морщинами лицо стало напоминать страшную ирреальную маску.

   Наташа по возможности спокойно и неторопливо поставила бокал на стол, взяла салфетку и встряхнула.

   - Что вы от меня хотите? Вас успокоит, если я скажу, что не осуждаю? Я лучше многих знаю, каким Артем может быть, если что-то не по его выходит. Только в ваши с ним дела влезать не хочу, уж извините.

   - Я не просил.

   - Пока не просили. Вы хотите от меня правду услышать? - она локти на стол поставила и наклонилась к Олегу, который сидел неподвижно и не думал шевелиться. Все смотрел на нее немигающим взглядом, пытаясь что-то для себя понять и решить. - Я вас всю свою жизнь знаю. И хочу сразу сказать - в отношениях с сыном я вам не помощник. Не передо мной вам оправдываться надо, - тише и спокойнее произнесла Куцова последние слова. - Не передо мной, а перед Артемом. А если я влезу, то все еще хуже будет, поверьте мне.

   - А как?! Как мне с ним говорить надо, чтобы он меня выслушал?! Скажи мне, раз такая умная сделалась!

   На их столиком после резкой и громкой отповеди Христенко-старшего сразу несколько посетителей оглянулось и с любопытством прислушались. Официант, обслуживающий их столик переглянулся с солидным охранником. Наташа его взгляд перехватила и едва заметным кивком дала понять, что все нормально.

   - А чего вы на меня орете, как будто я виновата? - справедливо возмутилась девушка, правда, старалась говорить как можно тише. - Или я вам должна что-то?

   Лег досадливо головой мотнул и со злостью несчастную скомканную салфетку на стол швырнул.

   - Прости. Я не хотел на тебя голос повышать.

   - Проехали.

   - Ты правда думаешь, что я не пробовал с ним разговаривать?

   Если бы пробовал, то Артем бы не менялся на глазах только от одного упоминания твоего имени. Ната, конечно, смолчала, не стала свои мысли озвучивать. Да и смысл?

   - Что вы разговором называете? То, как от своего сына откупились? Да ему фирма ваша на фиг не сдалась - простите за мой французский. Это вы разговором называете?

   - А чего ты теперь орешь?

   - Я не ору - я просто не понимаю вашего поведения.

   - Что я должен был делать? - сейчас Наташа в полной мере осознала, что Олег давно не молод. И с каждым годом, увы, не молодеет. - Мы чужие друг другу были, Наташ. А он меня вообще ненавидел.

   - Дядя Олег, я все понимаю. И вас понимаю, и Артема. Одного понять не могу - почему вы МНЕ это говорите, а не сыну своему? Он не монстр и давно вырос из того возраста, - она очень сильно старалась говорить рассудительно, хотя то и дело хотелось сорваться и накричать. Не именно на Олега, хотя и на него тоже, а вообще кричать.

   Ната ненавидела косвенные "ах, вот если бы не он, то я бы уж...". Дед после таких вот оправданий всегда брезгливо поджимал губы и, в лучшем случае, молча увольнял. И маленькая Ната именно это запомнила и переняла для себя. Но в данный момент, касающийся ее жизни и ее Артема, все доводы и прежние правила казались далекими и глупыми. И она винила - сидя в осточертевшем городе, неспособная ничего сделать, а только ждать - она винила. Олега винила, Абель чертову, Сафронова, Артема иногда, но винила. И как бы она ни уважала дядю Олега, сейчас видеть и уж тем более, сочувствовать и помогать ему Ната не собиралась.

   - Ты видела, как мы общаемся. Только на людях он старается вести себя прилично, а так...

   - Видела. Видела, что вы только о работе с ним и говорили, - к его чести, Олег смутился. - Даже я, прожив с ним не так уж долго, знаю его лучше, чем вы - родной отец, - она не сдержалась и гневно тыкнула в Олега пальцем.

   - Сравнила, Наташ.

   - Что "сравнила"? Вы что, другой темы для разговора с ним найти не могли? Со мной могли, а с ним нет? Знаете, что я вам скажу? Вы за тридцать лет так и не удосужились познакомиться со своим сыном. Со мной - чужой для вас, вы познакомились, а с сыном - нет. Вот в чем проблема. И здесь я не могу помочь.

   В ней столько всего клокотало - и слова невысказанные, и эмоции бурлящие, что Наташа поспешила из-за стола встать и побыстрее выйти из ресторана, чтобы не сорваться и еще чего-нибудь не сказать. И пока шла, спиной ощущала изучающий взгляд Олега, который в ней ничего не вызывал. Вот ничего и все тут. Пусть думает над ее словами, а то как два барана, в самом деле. Свое дело она сделала - но крайней в их отношениях становиться не собирается. Правда, подобные мысли мало помогали успокоиться и унять дрожь во всем теле.

   Казалось бы, хуже быть не может. Когда кажется - креститься надо. Хуже быть может. Наташа могла бы кровью подписаться под этими словами, глядя на то, как ее дорогая мама стоит на пороге ее квартиры и приветливо улыбается, не забывая рассматривать нехитрое жилье и саму Нату в частности.