Любовь - только слово

— Да, кровь покойного, и на балке тоже была кровь. Я думаю, между молодым человеком и кем-то еще произошла борьба, в результате чего и появились ранения. Но ранения были не настолько тяжелыми, чтобы помешать ему повеситься. Исследования содержимого желудка показали, что молодой человек не находился в состоянии алкогольного либо наркотического опьянения, что могло бы привести к подавлению его воли. По-моему, в данном случае нельзя говорить об убийстве, которое кто-то хотел бы представить как самоубийство. Поэтому я хочу сказать: исключено, чтобы ранения были нанесены после смерти. Об этом свидетельствует исследование микроскопических частиц тела потерпевшего. О чем я уже докладывал.

— Значит, его били…

— Но не так сильно, чтобы он потерял способность передвигаться!

— …Но не так сильно, чтобы он потерял способность двигаться. Он дошел до автомобиля, некоторое время сидел там…

— Верно.

— С трудом вернулся обратно в башню и повесился. А зачем?

— Это, — сказал доктор Петер, — ваша проблема, господин комиссар. Я попросил, чтобы сюда прислали профессора Мокри из Франкфуртского университета. Он должен подтвердить мои выводы. С минуты на минуту он будет здесь. Это было не убийство, поверьте мне. Что это у вас?

— Два конверта, ничего особенного. Не могли бы вы сделать мне одолжение? Если вы с профессором Мокри придете к единым выводам, тогда труп больше не нужен. Положите его в гроб и положите, пожалуйста, эти конверты туда же.

— Как скажете, — сказал доктор Петер.

Гарденберг посмотрел на труп.

— Я знал его еще ребенком.

— Если это самоубийство, зачем он это сделал?

— Это уже второй вопрос, — сказал доктор Петер.

Гарденберг вышел из подвала. В холле гостиницы он увидел толстого издателя. Лазарус махнул рукой. Гарденберг подошел к нему.

— Я полагаю, вы намерены сейчас пойти к себе в комнату и заняться рукописью?

— Да, собираюсь.

— Я думаю, что завтра к вечеру мы получим полную ясность во всех вопросах. Скажите, господин комиссар, карманы убитого вы уже обыскали?

— Конечно.

— И что нашли?

— Да ничего особенного.

— Там не было, случайно, маслины?

— А зачем это вам?

— Если вы читали рукопись, тогда, вероятно, поймете мой вопрос. Так была у него в кармане маслина?

— Да, очень старая, засохшая.

— Где она?

— В моей комнате.

Пауль Роберт Вильгельм Альберт Лазарус шепотом добавил:

— Если она вам больше не нужна, маслина, господин комиссар, не могли бы вы мне ее отдать?

— Зачем?

— Просто так, — ответил неуклюжий толстяк, краснея. — Просто так.

Глава 6

Десятого января 1962 года около десяти часов утра недалеко от Фридхайма двое мужчин шли через лес в гору, с трудом ступая в глубоком, по колено, снегу. Дороги за интернатом не были очищены от снега, и ехать на санях не представлялось возможным. Единственную возможность добраться до цели оба, комиссар Гарденберг и издатель Лазарус, видели лишь в чрезвычайно утомительной ходьбе.

В гостинице «Амбассадор» им дали сапоги на подкладке. Неуклюжий Лазарус все время скользил. Его лицо было красным, а со лба капал пот, хотя крупными хлопьями продолжал падать снег и было довольно холодно. Гарденберг тоже был в поту. Каждый шаг в этом чудовищном снежном море давался с трудом, и комиссар с ужасом думал, а вдруг этих людей, которым он намерен нанести визит, по какой-либо причине не окажется дома. До них пытались дозвониться, но из-за снегопада телефонная связь во всей округе была нарушена.

— Мне… мне нужно на минуточку присесть, иначе мое сердце не выдержит, — лепетал Лазарус.

Большой комок снега упал с ветки ему на шляпу. Он сел и стряхнул его. Потом сунул руку в карман пальто и отправил пилюли в рот.

— Последняя глава, — медленно сказал Гарденберг.

Они сидели рядом друг с другом и неподвижно смотрели на падающий снег. Вдруг они съежились, как бы ожидая удара, а рядом послышался грохот, похожий на взрыв бомбы. Это метрах в ста от них упало старое дерево. Дерево надломилось почти у самого корня и упало вперед, но не на землю, а зацепилось за ветки соседних деревьев и повисло на них.

— Извините, господин Гарденберг. Вы не знаете, почему упало дерево?

— Точно я этого сказать не могу. Но как-то раз я был свидетелем подобного явления. Во время войны в России, ну, вы знаете, стояло дерево и вдруг упало. Мы осмотрели его и обнаружили, что бобры обгрызли его у самого основания.

— Бобры?

— Да. Я думаю, они грызли его не менее месяца. Грызли, грызли потихонечку. Немножечко коры, немножечко корней. Дерево стояло, не падало. Сами бобры с таким деревом наверняка не справились бы! Но тут пошел снег. Этого бедное дерево выдержать уже не могло.

— Что с вами?

Лазарус вытер лицо носовым платком.

— Ничего, — сказал он. — Просто вдруг подумалось, как похожи иногда бывают друг на друга деревья и люди.

— Да, — сказал Гарденберг, — только то, что мучит человека, что его гложет, что опустошает его душу и делает готовым упасть, — это совсем не бобры.

Глава 7

Дверь виллы открылась. Появился слуга в полосатой жилетке. Его лицо было бледным и надменным.

— Добрый день, господа. Чего изволите?