Любовь - только слово

— Я вас умоляю! Синьора приглашает, и я буду просто варваром, если не отпущу вас!

— Это очень любезно с вашей стороны, но посмотрите на меня… я в рубашке и брюках… я так не могу.

— Мы будем проезжать мимо вашего отеля. Где вы остановились?

Я называю место.

— Ну, это небольшой отель, не так ли?

— Это вообще не отель, а маленький пансион.

— Я люблю пансионы. Я уже выпила, наверное вы это заметили. На Эльбе я никогда не бываю трезвой. Но за рулем мой управляющий, так что не бойтесь, мистер Мансфельд. Мы сейчас едем в ваш пансион, вы переодеваетесь и сразу ко мне на ужин. Затем управляющий отвезет вас назад. Посидите, выпьете пару бокалов виски. Не бойтесь, я вас не изнасилую! Это действительно очень застенчивый молодой человек, не так ли, синьор Фелланзони?

— Да, синьора, чрезвычайно застенчивый.

Глава 11

У миссис Дурхам огромный дом с пристройками, флигелем, гаражами и громоздкими помещениями для прислуги. Дом расположен на небольшой возвышенности над водой. Он был построен десять лет назад, сообщает миссис Дурхам, наливая виски. Полы из камня, частично с мозаичным орнаментом, масляное отопление, все удобства, но: «Никакого радио! Никакого телевизора! Мне достаточно газет, да и те я читаю лишь иногда. Мне нужен покой!»

На стол накрывает очень смуглая местная девушка. Она все время с любопытством смотрит на меня. Я пью красное вино, миссис Дурхам виски. Она уже выпила шесть бокалов и заметно пьяна. На стене висит портрет красивой молодой женщины. Я не стал спрашивать, кто это, я и так знаю. Это дочь миссис Дурхам, Вирджиния. Когда миссис Дурхам смотрит на фото, я пугаюсь, как бы она не заплакала. Но она не плачет. Она только делает большой глоток виски.

Странно, что даже здесь меня не покидает чувство, что кто-то преследует, наблюдает и следит за мной. Это, наверное, все-таки моя нечистая совесть! После ужина мы играем в карты. Миссис Дурхам продолжает пить. На этот раз она сидит спиной к фотографии своей дочери. Я полагаю, что не более чем через полчаса смогу откланяться. К тому времени миссис Дурхам должна уже прилично набраться и совсем устать. Но вдруг входит управляющий. Кажется, кто-то позвонил. Миссис Дурхам встает и, немного покачиваясь, сообщает, что позвонил ее старый приятель майор Инграм. Она о нем уже рассказывала.

— Я сейчас вернусь…

Я вежливо приподнимаюсь со стула. В отсутствие миссис Дурхам рассматриваю портрет Вирджинии. Очень красивая девушка. Я понимаю, почему миссис Дурхам как сумасшедшая носится по белу свету. Но, с другой стороны, все же не до конца. Надеюсь, я со своими размышлениями не совсем похож на идиота, но все же радость жизни заключается всегда только лишь в наших воспоминаниях. Я имею в виду следующее: то, что сегодня для нас является несчастьем, через три, четыре, пять, шесть лет становится в наших воспоминаниях счастливым прошлым. Сознание здоровых людей старается избавиться от всего негативного и оставить лишь хорошее. Почему же тогда миссис Дурхам все еще так переживает, почему она так много пьет? Разве я не прав в своих рассуждениях? Может, я тоже уже перепил…

Миссис Дурхам возвращается, щеки ее горят.

— Идемте! Скорее идемте!

— Что такое?

— Пойдемте со мной!

— Куда?

— К майору Инграму.

— Но, миссис Дурхам…

— Нет-нет-нет! Вы просто еще не в курсе дела, что случилось в Германии! Нам нужно сходить к майору Инграму. Итальянское радио каждые пять минут передает экстренное сообщение. Телевидение тоже. Может, мы уже стоим на пороге Третьей мировой войны.

— Ради Бога, миссис Дурхам, скажите же вы наконец, что случилось?

— Этот господин Ульбрихт распорядился вчера, в воскресенье, построить стену. Она разделит Западный и Восточный Берлин. Никого не будут пропускать. Семьи не смогут видеться, муж с женой, друг с другом. Майор Инграм сообщил, что через двадцать минут по Евровидению будут транслировать репортаж из Берлина!

Глава 12

Мне приходится поддерживать миссис Дурхам под руку, потому что дорога, по которой мы идем, очень плохая, а пожилая женщина перебрала лишнего. Дом ее друга расположен гораздо выше, и мы очень торопимся. В небе огромная луна. Большая жаба преградила нам дорогу, и мы осторожно, чтобы случайно не раздавить, обходим ее. Около соломенных хижин громко кричат ишаки.

— Этот майор — очень хороший человек! Он был так взволнован, что едва мог говорить, — сообщает миссис Дурхам, с трудом переставляя ноги и часто спотыкаясь. — Он воевал. Потом работал в штаб-квартире союзников. Он мне только что сказал: «Элизабет, знаешь, дело пахнет войной!»

Дом майора похож на белое светящееся пятно, окруженное плотным кольцом итальянских сосен.

Хозяин сам открыл нам дверь с сигарой во рту и бокалом виски в руке. Майор Инграм оказался как две капли воды похож на Уинстона Черчилля. Такой же толстый, широколицый, с умными глазами. Он целует миссис Дурхам. После того как она представила меня, трясет, пожимая, мне руку и оправдывается: