Любовь творит чудеса (ЛП)

У меня отвисает челюсть и не оттого, что он неожиданно пришёл ко мне в больницу и не оттого, что у него перевязана голова. Я же знала, что ударила его со всей силы, что выступила кровь. Как же ему больно и как же больно мне. Я причинила ему столько боли… сейчас он выглядит таким жалким. Прошло три дня с нашей последней встречи, но он стал другим человеком: исхудал, подбородок зарос щетиной, а ведь раньше он бы никуда не вышел в таком виде.

Я злобно спрашиваю:

— Ты обанкротился?

Я злодейка, буду мстить за каждую мелочь и упиваться чужими неудачами.

Ради малыша я вырежу эти слова кровью у него на сердце, ведь было жестоко сказать, что он не хочет собственного ребёнка.

Он подходит ко мне и опускается на корточки. У меня бегут мурашки по коже, когда он машинально прислоняет руки к моему живот. Чего он хочет?

А затем он опускает голову и помогает мне завязать развязавшийся шнурок, спокойно говоря:

— Взрослая, а так и не научилась завязывать шнурки. А если ты упадёшь?

Что это за сахарная хрень?!

Так ещё и от врага!

Не куплюсь!

Скалю зубки:

— Полиция так и не схватила? Ты спекулянт, набрал незаконных кредитов и даже не сел. Поставил себя выше людских и божьих законов!

— Что за незаконные кредиты? — спрашивает он с озадаченным видом.

Где-то здесь кроется подвох. Неужели меня обманули? Неужели брат соврал мне? Лу Юйцзянь внезапно появился в больнице. Может, брат меня предал. Это он привёз меня в госпиталь, но зачем брату меня обманывать? В голову не приходит ни одной разумной идеи.

— Ты не брал незаконных кредитов?

Лу Юйцзян злится:

— Е Цзинчжи, почему ты всегда думаешь обо мне худшее?

Он встаёт и садится подле меня. Я отчего-то начинаю нервничать. Не знаю отчего, но меня всё время мучает дурное предчувствие. Возможно, дело в том, что когда он делает доброжелательное лицо, у меня начинаются проблемы.

— Я не разрешала садиться со мной рядом. Садись на другой край.

Он покорно подчиняется.

Так странно. Обычно, если я говорила ему идти на восток, он специально поворачивал на запад. А уж после развода всеми правдами и не правдами старался меня разозлить. Отчего он сегодня такой тихий?

Может, он заболел? Может, я реально повредила ему мозги той пепельницей и теперь должна ответить по всей строгости закона?

Решаю взять инициативу на себя:

— Я не хотела тебя бить, но кто тянул тебя за язык. В общем, я тебя ударила, мы квиты. Ребёнок мой, так что даже не пытайся мне помешать.

 — Цзинчжи, — произносит он тихим тоном, — неужели в твоих глазах я настолько плохой человек?

— Кто заставлял тебя говорить, что ты хочешь избавиться от моего ребёнка!

Одно упоминание об этом пробуждает во мне столько злобы. Убийца! Палач! Изувер! Хотел убить родную кровь и плоть. Пусть это только голые слова, я его не прощу!

Он несколько минут ничего не говорит, просто сидит и смотрит. За окном поздняя осень. Его силуэт целиком залит солнечным светом, даже на пушистые ресницы лёг золотой ореол. Он смотрит на меня, бархатные ресницы слегка трепещут, как крылья бабочки. Даже с перебинтованной головой он такой красавец, но как бы ни была хороша его внешность, она не скроет холода его ледяного сердца. Я полюбила не того человека.

— Я тебя везде искал, но у тебя выключен мобильный. Твой отец сказал, что ты в командировке, но вчера Чи Фэйфань сказал мне правду…

Значит Чи Фэйфань предал меня. Неудивительно, что Лу Юйцзян смог меня найти здесь. Что эти двое хотят от меня?

— Зачем ты меня искал? — возмущаюсь я. — Хочешь положить на операционный стол? Скажу так, за такую бесчеловечную идею в прошлый раз ты отделался слишком легко. Сегодня я тебя кастрирую, чтобы ты сдох без всяких наследников!

Он чешет перебинтованную голову и криво усмехается.

— Цзинчжи, ты всегда была сильной.

 — Будешь тут сильной, иначе ты меня со света сживёшь.

— Цзинчжи, дело не в том, что я не хочу этого ребёнка, — тихо произносит он и надолго замолкает. — Я не знаю, что тебе сказать.

Поверить не могу, что он посмел об этом заговорить. Я так зла, что готова его придушить.

— Само собой, такое признание далось тебе нелегко.

Он смотрит на меня, но из-за солнечного света я не вижу его лица, но сердце разлетается на кусочки. Он так удивлён, словно никогда не знал меня настоящую, и от этого мне становится невыносимо грустно. Его глаза темны, точно беззвёздная ночь, точно самый глубокий океан. Он смотрит на меня, и я тону в пучинах этого океана. Он никогда так раньше на меня не смотрел, так серьёзно, так сосредоточенно…

И тут наконец я слышу его голос:

— Цзинчжи, я люблю тебя.

Я чуть не лишаюсь чувств. И хотя я так долго мечтала услышать признание от Лу Юйцзяна, я никогда не думала услышать эти слова в реальности. Но я не счастлива ни на йоту. Он хочет убедить меня избавиться от ребёнка, поэтому, не колеблясь, прибегнул к стратегии красавицы. Подлец! Зубы сжимаются от ненависти, но лицо ничего не выражает, наоборот я улыбаюсь ему:

— Если любишь, тогда почему не хочешь нашего ребёнка?