Любовь уходит в полночь

Женщины выглядели небогато, их одежда была поношенной, рядом топтались босые детишки. Один, как заметила Ксения, стоял на костылях. Ничего не говоря королю, она внезапно повернулась и прямо по траве зашагала к тем женщинам, что держали плакат. Это заняло всего несколько секунд. Никто ничего не понял. Толпа замерла в изумлении. Но Ксения как ни в чем не бывало остановилась и любезно спросила у женщин:

— Скажите, что означает плакат? Почему всем на вас — извините меня — наплевать?

Но тут за ее спиной возник граф Гаспар и почти продышал ей в затылок:

— Ваше высочество…

Ксения остановила его жестом руки, и он покорился.

— Мы беспокоимся о наших детях, принцесса, — нерешительно ответила одна из женщин.

— Почему же? — настойчиво спросила Ксения.

Женщины испуганно замолчали. Но вмешалась другая, постарше и явно не такая забитая:

— Они хотят вам сказать, ваше высочество, что в городе нет нормальной больницы. Была одна больничка в пригороде, но нам сообщили, что на ее содержание не хватает средств. Мало кто может туда попасть. Да и лечение, которое там проводится, недостаточное.

Ксения перевела взгляд на женщин с плакатом.

— Это правда?

Дюжина голосов из толпы, которая теперь собралась вокруг них, ей ответила вразнобой:

— Мой мальчик два года ждал, пока ему выпишут очки! — выкрикнул кто-то из ближайших рядов. — И теперь он ничего не видит!

Другому ребенку нужно было удалить миндалины, но не было места, чтобы провести операцию. У одной из женщин умерли двое детей, у другой три ребенка.

Теперь, когда женщины поняли, что принцесса их слушает, все больше и больше их подходило к Ксении, чтобы высказать, в чем их беды, пожаловаться.

— Ваше высочество, премьер-министр ждет нас, — настойчиво поторопил Ксению граф Гаспар, не отходящий от нее ни на шаг.

— Я рада, что вы мне все это высказали, — проникновенно ответила она женщинам. — Обещаю, что и король, и я постараемся вам помочь.

Женщины смотрели на нее недоверчиво, как будто были уверены, что вряд ли она сможет выполнить свои обещания. Но определенно многие из них ободрились.

В сопровождении графа Ксения вернулась к подножию лестницы, где все это время ее дожидался король. Ксения посмотрела на него с затаенной тревогой: сердится? Однако его глаза лучились теплом.

— Мне очень жаль, если я что-то нарушила, — шепнула она, подойдя к нему.

— Это не нарушение, но явно беспрецедентный случай, — был ей ответ. — Мне интересно, что скажет Калолий.

И они быстро поднялись по ступенькам. В дверях их встретил премьер-министр. Ксения была уверена, что он все видел, и взгляд его ей показался враждебным. Тем не менее прямо сейчас он не был готов к расправе — их ждали бесчисленные приемы и поздравления.

Ксению с королем провели в просторный холл, который, как говорил ей вчера за ужином граф Гаспар, был последним осколком старого парламента, построенного аж в XVI веке. Он был очень красив — с великолепной покатой крышей, но к нему прилепилось огромное современное здание, возведенное в последние годы, которое, Ксения была в том уверена, стоило больших денег.

Все члены парламента сидели перед трибуной, на которую сопроводили Ксению и короля, а за ними сидели их жены и дети, секретари и чиновники, и остальные особы, причастные к работе парламента.

Стол перед трибуной занимала пресса. Интересно, инструктировал их кто-то, что говорить, и выдали ли им текст статьи, которая на следующий день должна появиться в газетах?

И хотя лорд-канцлер в мантии и другие государственные лица выглядели очень внушительно, премьер-министр превосходил важностью всех. Свою приветственную речь он начал с того, что дал понять: это он устроил будущий брак, и подношение подарков — его прерогатива. Дело было не только в его словах. Премьер-министр был так уверен в своем могуществе, что, казалось, физически возвышался над остальными.

— Мы решили, ваше величество и ваше высочество, — провозгласил он, — что, имея мало времени для выбора достойного подношения, подарим вам определенную денежную сумму, каковую парламент готов потратить по такому благоприятному случаю.

Он замолчал и знаком подозвал спикера палаты лордов, который нес в руке богато украшенную шкатулку — очень старинную, как определила Ксения.

Спикер встал перед ней и королем, и премьер-министр продолжил речь:

— Деньги мы дарим вам в знак нашего почтения и уважения. Мы чувствуем, что ваше величество и ваше высочество захотят потратить эти средства на обновление золотого блюда для формальных случаев. Сейчас оно, к сожалению, недостаточно богатое, чтобы символизировать значение нашей страны.

Спикер встал на одно колено и протянул руку со шкатулкой в направлении короля и его невесты.

— Положите руку на шкатулку, — тихо подсказал граф на ухо Ксении, — в знак принятия подарка и его одобрения.

Ксения послушно вытянула руку в перчатке и положила ее на шкатулку рядом с рукой короля.

— Я принимаю этот дар с тем же чувством, с каким он преподнесен, — проговорил король.

Спикер поднялся и ушел. Премьер-министр, наоборот, приблизился к ним, и Ксения поняла, что сейчас наступит момент говорить королю.