Любовь в двух мирах

Оставшиеся метры до своего класса я иду походкой от бедра, напоминая самой себе модель на подиуме, а когда захожу в комнату, в которой проучилась одиннадцать лет, гул, стоявший там до моего появления, резко смолкает, и на меня с немым изумлением смотрят все. Я же скалюсь, как голодная акула:

– Добрый вечер, «А» класс.

Они пока не понимают, кто перед ними, удивленно всматриваются в непонятную женщину, стоящую с вполне искренней довольной улыбкой на красивом ухоженном лице прямо на пороге комнаты, я же пользуюсь возможностью и с любопытством осматриваю народ: домохозяйки, мелкие клерки, бизнесмены средней руки. И только я одна поднялась немного повыше. Да уж, засада, как говорится. Теперь уж готовься, Ирочка, вечер будет жарким и не сулит тебе ничего хорошего. Твоего успеха бывшие одноклассники тебе не простят.

– Ирка! Большакова!

Ванька Торопов, когда-то – мелкий вертлявый пацан, наш первый заводила в любой придуманной гадости, теперь – солидный дядечка с уже намечающимся пивным брюшком. Быстро выходит из-за первой парты, за которой сидел до этого времени, подходит ко мне, не стесняясь, оглядывает с ног до головы, будто лошадь перед покупкой осматривает, восхищенно цокает языком:

– Ну ты даешь, мать. Была в детстве гадким утенком, и смотреть-то противно, а стала такой красавицей, прямо глаз не отвести. – Бесцеремонно, на правах давнего хорошего приятеля, практически друга детства, которому позволено многое, берет за руку, намеренно оттесняя меня от недовольного этаким маневром Мишку, тащит к облюбованной им парте, усаживает рядом с собой. – Давай рассказывай, как ты дошла до жизни такой. Настоящая Барби стала!

Наш стол окружают другие люди, пока еще не совсем узнанные мной мужчины и женщины, и начинается долгий допрос с пристрастием. Я широко улыбаюсь, не обращая внимания на уже начинающие болеть мышцы лица, активно строю глазки всем подряд кавалерам, не замечаю раздраженных и недовольных взглядов дам, хихикаю, манерно охаю-ахаю, вру напропалую. В общем, я – звезда вечера.

Домой я приехала поздно. Добралась с большим трудом: очень болела голова. Не будучи суеверной, я твердо знала с детства: если у тебя без видимой причины болит голова, значит, тебя обсуждают, говорят о тебе гадости или, как любит выражаться нынешнее поколение, «посылают тебе лучи ненависти». Сейчас же голова просто раскалывалась. Кое-как нашарив в аптечке болеутоляющее, я наконец дождалась, когда приступ боли сойдет на нет, и блаженно улыбнулась: жизнь налаживается.

С Мишкой, конечно, нехорошо получилось: по идее, мы пришли вместе, а значит, и уйти должны были так же, но нас очень быстро разделили, а потом у меня просто не было сил идти разыскивать его по всей школе. Боже, не думала, что эта встреча вымотает меня настолько сильно и физически, и эмоционально: чувствую себя, как пропущенный через мясорубку лимон…

Ирма:

К завтраку муж, как я и ожидала, не вышел. Мне подобное поведение супруга было не в новинку, а вот герцогиня сильно возмутилась и послала за сыном. Появившийся через несколько минут в обеденном зале мажордом с почтительным поклоном сообщил, что хозяин этой ночью дома не ночевал. «Матушка» грозно прищурилась и, взмахом руки отпустив слугу, требовательно повернулась ко мне:

– Собирайся, Ирма. Вартариус, я смотрю, совсем от рук отбился, ведет себя отвратительно. А ведь какой послушный мальчик в детстве был. Ну ничего, все поправимо. Будем перевоспитывать. И начнем уже сегодня. Надень тот дорожный костюм, что мы тебе так удачно недавно сшили, возьми по минимуму вещей и спускайся вниз. Поедешь в гости. Ко мне. Заодно и обстановку наконец сменишь. Не дело это – здоровой молодой женщине постоянно в четырех стенах сидеть. И не бойся, ничего тебе мой ненаглядный сынок не сделает. Давно уже пора было его на место поставить, слишком он обнаглел. Жду тебя в холле.

Спорить с уверенно говорившей свекровью я, как обычно, не решилась. Поднявшись к себе в комнату, я отослала горничных, самостоятельно переоделась в темно-коричневый женский костюм, сшитый для прогулок верхом, потом, найдя в старых вещах большую вместительную сумку, с которой восемь лет назад переехала в этот дом, сложила туда несколько смен белья, пару платьев, косметичку со средствами для ухода, духами и косметикой и две приключенческие книги, чтобы не скучать в дороге. Через полчаса я без помощи слуг спустилась в холл. Герцогиня уже была там. Оглядев меня, она благосклонно кивнула и вышла во двор. Слуга подал к ступенькам экипаж. Мы сели, и карета плавно покатила по дороге.

– Ирма, ты когда-нибудь путешествовала? – поинтересовалась герцогиня, наливая ягодный морс в два хрустальных бокала и один из них подавая мне.

– Нет, матушка, – я с благодарностью приняла напиток и с удовольствие его пригубила. – Ни родители, ни ваш сын не вывозили меня никуда, дальше столицы.

Моя собеседница участливо покачала головой: