Любовь в холодном климате

– Бедная Соня, она одинока. Да и должна быть невероятно одинока, если подумать. Мы не говорили ни о чем другом, исключительно об одном и том же предмете, во всех его аспектах. Она попросила меня навестить Малыша и выяснить, есть ли хоть какая-то надежда, что он откажется от этой идеи и на время уедет за границу. Говорит, адвокат Монтдора написал ему и сказал, что в тот день, когда Полли выйдет за него замуж, она будет вычеркнута из завещания ее отца, и кроме того Монтдор прекратит выплату содержания, которое выплачивал Патриции и собирался выплачивать Малышу до конца его жизни. Но даже при этом она опасается, что у них будет достаточно средств для жизни. Однако я полагаю, это может его потрясти. Я не обещал поехать, но, думаю, все равно, пожалуй, съезжу.

– О, но ты должен, – встряла Джесси. – Подумай о нас.

– Дети, перестаньте перебивать, – оборвала ее тетя Сэди. – Если не можете придержать языки, вам придется уходить из комнаты, когда у нас серьезные разговоры. И вообще, – прикрикнула она, неожиданно делаясь строгой, точно так, как бывало в нашем с Линдой детстве, – я думаю, вам лучше уйти сейчас. Убирайтесь!

Они направились к двери, а Джесси по пути громко произнесла в сторону:

– Это изменчивое и расплывчатое отношение к дисциплине может нанести необратимый урон нашей юной психике. Я искренне считаю, что Сэди следует быть более внимательной.

– О нет, Джесси, – возразила Виктория, – в конце концов, именно наши комплексы делают нас такими обворожительными и оригинальными.

Когда дверь за ними закрылась, Дэви серьезно произнес:

– Знаешь, Сэди, ты их действительно балуешь.

– Ох, – вздохнула тетя Сэди, – боюсь, ты прав. Это происходит из-за того, что детей так много. Можно заставить себя быть строгой первые несколько лет, но потом это начинает требовать слишком больших усилий. И все же, Дэви, ты искренне считаешь, что это имеет хоть какое-то значение, когда они вырастают?

– Возможно, с твоими детьми нет, они все демоны, без исключения. Но посмотри, как хорошо мы воспитали Фанни.

– Дэви! Ты никогда не был строгим, – заметила я, – ни капельки. Ты и меня основательно избаловал.

– Да, это правда, – согласно кивнула тетя Сэди. – Фанни разрешалось делать всякие ужасные вещи – особенно после того, как она стала выезжать в свет. Пудрить нос, совершать поездки в одиночку, садиться в такси с молодыми мужчинами – разве не ездила она однажды в ночной клуб? К счастью для вас, она, похоже, от природы хорошая, хотя с чего бы ей быть при таких родителях? Это недоступно моему пониманию.

Дэви сказал Полли, что виделся с ее матерью, но она только спросила:

– Как папа?

– Он в Лондоне, в Палате лордов, что-то связанное с Индией. Ваша мать очень плохо выглядит, Полли.

– Тяжелый характер, – ответила на это Полли и вышла из комнаты.

Следующий визит Дэви был в Силкин.

– Откровенно говоря, я не могу сопротивляться.

Он поспешно уехал в своем маленьком автомобиле, надеясь застать Рассказчика дома. Тот по-прежнему отказывался подходить к телефону, распуская слухи, что уехал на несколько недель, но все указывало на то, что он живет в своем доме, и действительно, так оно и было.

– Встревожен, одинок и мрачен, бедняга, и до сих пор простужен, никак не может поправиться. Вероятно, тому виной злые Сонины мысли. И тоже постарел. Сказал, что после помолвки с Полли ни с кем не виделся. Конечно, Малыш сам запер себя в Силкине, но, похоже, он считает, что люди, с которыми он случайно сталкивался в Лондонской библиотеке и других местах, его избегали, как будто уже обо всем знали. Мне кажется, это просто оттого, что он в трауре, а может, они не хотят подхватить его простуду. В любом случае он ужасно остро это воспринимает. Кроме того, хотя он этого не сказал, видно, как сильно он скучает по Соне. Естественно, после того как все эти годы он виделся с ней каждый день. И по Патриции тоже скучает, я полагаю.

– Ты говорил с ним о Полли вполне откровенно? – спросила я.

– О, совершенно откровенно. Малыш утверждает, что все это исходило от нее, он совсем не имел таких намерений.

– Да, это правда. Она тоже мне так сказала.

– И если вы спросите моего мнения, случившееся приводит его в страшное смятение. Он, конечно, не может сопротивляться, но его это потрясает, и он действительно опасается, что общество его отвергнет. Соня могла бы разыграть свою карту, если была бы достаточна умна, чтобы предвидеть случившееся. Теперь слишком поздно, раз уж все слова сказаны, но если бы она раньше предостерегла Малыша о том, что, скорее всего, произойдет, а затем внушила ему, как это прикончит его навеки в глазах общества, думаю, она могла бы все это предотвратить. В конце концов, он невероятно светский человек, бедолага. Ему очень не понравится быть отверженным. Вообще-то, хотя я ему этого не сказал, люди сразу придут к ним в гости, как только они поженятся.

– Но ты ведь всерьез не думаешь, что они поженятся? – спросила тетя Сэди.