Любовь в кредит

— сначала я бы узнать, то ты расскажешь, — сказал Матвей.

— в деревенской библиотеке она работала очень долгое время. И, ну как бы это сказать. Была словно таксист или бармен. Люди приходили и многое ей рассказывали. Она иногда обмолвлялась, что в нее скидывают «секретеки и не только», но я думала тогда, что она иронизирует о своей роли. И это замечание близко по духу к какому-нибудь писательскому рассуждению про человеческую природу. А получается, надо воспринимать его напрямую. Она знает про местных в округе и городе. Наверное, у нее в голове картотека с профайлами на всех нас. Она знает у кого какие сложности в жизни, кому принадлежит участок. И использует это. Вот почему она месяц назад встречалась с Катериной на открытии кофейной комнаты. Они придумывают схему как подобраться к семье. Заманивают, атакуют, участок продается. Но стоимость продажи идет просто по базовой величине.

— слухи? — уточнил Матвей в отношении цены.

— нет. Бабушка оставляла документы на столе. Я прочитала, а потом сравнила с рыночными объявлениями. — сказала Агата.

— формально никаких нарушений… — Матвей задумался.

— да, но… я понимаю, это сложная ситуация. Может надо оповестить жителей. Или поговорить с библиотекарем. Как вы думаете? — спросила Агата, но не дождалась ответа и продолжила. — я не понимаю. Как она теперь тешит свое тщеславие в такой низкой деятельности.

— мотива? — Матвей усмехнулся.

— да, как она теперь тешит свое тщеславие в такой низкой деятельности, неужели она способна на такие вещи.

— деньги. — коротко сказал Матвей.

— нооо. Теперь она выше остальных, потому что богаче? — Агата нахмурилась. — как быть. Может быть они перестанут это делать? — спросила Агата, они уже направляли в сторону участков.

— с чего бы им это прекращать, — сказал Матвей и поймал споткнувшуюся о корень в земле девушку.

— если формально, — мужчина держал ее локоть на расстоянии от себя, а она смотрела на него во все глаза, — если формально все хорошо, то может быть все в порядке.

— нет. Не в порядке. Вопрос в том, готова ли ты вступить в бой и вывести их наружу. — сказал Матвей.

— Зачем вывести наружу. Это же конфликт. — ответила Агата.

— У справедливости одна цель. Виновные должны нести наказание. — сказал Матвей.

— Только так? — спросила девушка

— да. — ответил Матвей.

— а если конструктивно поговорить, как по правилам переговоров и они просто перестанут. И все дипломатично.

— Дипломатично, — Матвей грустно скривил губу, это было бы похоже на иронию, но он был слишком погружен в свои параллельные размышления о девушке, ее желании решить все «дипломатично».

Вспыхнули тысячи воспоминаний из других миров про дипломатичные попытки решать конфликты, и вдруг чреда остановилась и материализовалось то, которое он позабыл совсем. Он подростком стоял облокотившись о стену дома, гладил голову своему киборгу собаке. Отец стоял возле стола, положив руку на рукоять кинжала, воткнутого в стол. А женщина с голубыми как лазурь глазами, в точности как у Микхаэля — «мы можем решить все дипломатично. Высшие разумны на то и высшие. Любимый… дай им шанс». Отец посмотрел сыну тогда в глаза в последний раз. Они погибли еще на подлете с дипломатической миссией к миру, который придумывал очень хитрые стратегии для выживаемости и накопления богатства. Турнах…Он повернул девушку лицом к себе, сделал шаг, она отступила, он легким движением облокотил ее к дереву, и сохраняя между ними неизменное расстояние сказал те слова, что должен был сказать тогда его отец матери Микхаэля, или он сам должен был сказать этим двум ослепленным нежностью и миром взрослым:

— наказание очень важно, Агата. Безнаказанность ведёт к ужасающим последствиям.

Девушка шла к Марине, спотыкалась от кучерявых виражей мысли. Прикосновения Матвея вне тренировки запускали в ней пропасть. Она падала. Потом думала, отчего сложно летать в ущелье, вспоминала о острых краях скал, которые могут поранить крылья, потом волна чувств припечатывала ее на месте и она останавливалась. Шрек оборачивался и ожидал хозяйку. Во дворе гостиницы стояла Оля и Алеся со своими мамами, выходили после чаепития, которое теперь для многих стало традицией. Кофейная комната была отличной альтернативой кафе. Шрек завилял хвостом и весело со всеми поздоровался, Агата тоже разулыбалась навстречу.

— Агатка, — улыбнулась мама Оли. Крупная женщина, такая же боевая и бойкая. — солнышко, вот кому такое фасон А-силуэта точно подойдет. И как это твую псину еще не сожрал тот конь.

— да они же с детства вместе, дружат. — ответила Агата.

— ну да если каждый вечер гулять, то подружишься. Куда уж тут деваться. — сказала мама Алеси.

— а ты все с Матвеем гуляешь. — спросила как-то утвердительно мама Оли. — конечно старики такая скучная компания.

— тоже, Оль, скажешь. Матвей младше нас. Да и видный, чего уж тут не погулять. — встала на защиту мама Алеси.

— старый он и женатый, а значит по вечерам девчонки гулять надо с молодежью. — сказала мама Оли.

— это еще зачем? Что шаркаться с кем попало из местных? — скривила губы Алеся.