Любовь в кредит

В такую мясорубку Агата ещё не попадала. Времени опомниться или придумать атаку не хватало, дыхание усилием вталкивало кислород в зажатые от страха мышцы. Тело испугалось, перед ней был боец, который раньше не показывал и одной десятой своей силы. Его мощь отдавалась в ней, волосы шипами вставали и каждая клетка просто орала на сознание — беги, убегай! Но самоконтроль останавливал, скорость движений увеличилась, импровизация в смене ритма спасала от болючих атак.

Картинки из дневника, связки, шаги быстро мелькали. Девушка просчитывал удачную комбинацию, чтобы раскрыть грудь Матвея и ударить "разбиванием сердца". Первая попытка — неудача. Вторая, третья, четвертая — слишком трясутся ноги (не прыгнуть), пятая, шестая, и на восьмой она поскользнулась. Он наступал, она летела плашмя на спину, невероятным образом остановила падения и ушла с линии его движений, оттолкнулась, запрыгнула дерево, как обезьяна перескочила с ветки на ветку, спрыгнула прямо возле него, влепила пощечину правой рукой, практически сразу ударила ногой в плечо, чтобы дезориентировать. Для него это было как отмахиваться от мухи, но секунда и его грудь приоткрыта. Агата ударила прямо, и Матвей упал.

— О, нет, — девушка ощупывала его шею, прислонилась, чтобы услышать сердцебиение.

Матвей пришел в себя в поместье Анкельсонов, в своем истинном обличье. Системы верещали об отключении аватара на Земле.

— Перезапусти, аварийный режим. Поменяю тело позже. — сказал Матвей искусственному интеллекту и уже через долю секунды открыл глаза.

— Ты живой!? Прости, прости меня. — Агата затараторила.

— Идеально, — весело сказал Матвей, садясь. — ты почти меня убила.

— Я… — Агата заволновалась.

— Лучше, чем я мог представить. Яростный, но контролируемый бой. — Матвей встал первый и помог девушке.

Схлынувшая адреналиновая волна затормаживала ее реакции. Слегка прихрамывая Агата пошла к мастерке, когда поднимала ее, то кулон выскользнул из кармана. Матвей словил за цепочку, при его прикосновении сапфир на пластине поменял цвет на золотой. Мужчина расстегнул замочек и надел украшение на шею девушки:

— Старайся не снимать его и держать при себе.

— Оно такое красивое. — сказала Агата. — и немного напоминает ключ игрока к "crosswords".

— Так и есть, только в этом расширенные возможности. — сказал Матвей.

— Да? Какие, — спросила девушка.

— Если тебе вдруг понадобится помощь, то, — Матвей показал на камне как нажимать, чтобы сигнал сработал. — так ты сможешь сообщить, что попала в … беду.

— В путешествиях? Аааа, то есть если в каком-то из миров что-то случится, то я нажму и появится босс 80 уровня? — заинтересовалась Агата.

— Хм…босс. Да. Что-то в этом духе. — ответил Матвей.

Но в следующем году, когда случилась "библиотека" Агата обронила кулон. Матвей предупреждал ее, напоминал про "помощь бабушке и Кате", девушка кивала, и все-таки как "Жихарка" из детской сказки, попалась на хитрости "лисы", пока кота не было дома.

Лиса подбирались к ней “лапками” и ласковыми речами. Через бабушку просила то, что сделать можно дома, вне взгляда Матвея. А девушка и думать не думала, что маленькая помощь тоже считается. Она скучала по мужчине. В моменты, что они тренировались — дышала надеждой, но его холод и дистанция мучали ее, томили, разогревали мечты и фантазии, она теряла себя, свои границы. Уже не понимала, что правильно, хорошая ли она, веселая ли, просто хотела его увидеть.

В каждую встречу наступало спокойствие, мир остывал, но стоило расстаться, как начинались в голове “гадания на кофейной гуще”, а что значит это слово, а интонация, а вот он не посмотрел, а не включил упражнение, а не спросил про книги… Но ведь он снова пришел. И все начиналось по кругу: счастье, охлаждение, смирение (ну и так нормально), дистанция, огорчение, отчаяние и тоска. Петля, что искромсала ее. Быть может потому, что это поводк или как говорят — гордость, что одели на шею. А она словно безумная тянет его рвет себе шею в клочья. Ее подсознание отказывалось верить в то, что он ее больше не любит (даже так? … наверное).

Катерина подстроила все искусно, подгадала, чтобы Матвей видел девушку, входящую с кипой документов к ней в офис. Агата заметила Матвея, хотела махнуть рукой, но тот уже сел в машину и уехал. Через пару дней вернулся, до сентября оставалось полторы недели, на тренировки он больше не приходил. И Агата не связала эти два события в цепочку, возможно им стоило обсудить что значит “участвовать в делах Катерины”. Как залеченный ипохондрик, у которого началось тотальное отрицание любых симптомов, девушка откидывала вероятность, что Матвей разорвал отношения, потому что она нарушила их договоренность в очередной раз. А он уже понимал, что чем ближе к Агате, тем сложнее контролировать Катерину. Ситуация поменялась, теперь безопасная зона для девушки — не быть с ним ни в каких отношениях, не быть рядом.