Любовь в кредит

Повесив трубку она закашляла, приступ от пересохшего горла душил ее, она опустилась на траву. Он присел рядом, отвел волосы с ее лица, и она поняла, что плачет — мокрые щеки, клокот в горле.

— почему я плачу — всхлипывала она. — почему это не прекращается.

— ты едешь домой. — сказал Михаил.

— нет, — Агата замотала головой. — Катерина придумала целую историю, чтобы шантажировать меня, вынудить помогать ей в суде против мужа. Мы поняли ее мотивы. И почти собрали все улики, которые доказывают, что никакого изнасилования и не было. И почти все улики, которые доказывают вину того, кто…

— ты едешь домой.

— нет, ты не понимаешь. Она придумала план…

— Агата, — Михаил жестко перебил ее. — ты собираешься помогать ей в суде?

— нет конечно.

— значит ты едешь домой.

— Но…

— никаких “но”! Что тебя может держать? Твоя честь. Окей — это не проблема. Завтра же женюсь на тебе. И всем будет плевать, что мы фантомно занялись сексом до свадьбы.

— она пытается развестись с мужем и сохранить свой бизнес. Я не стану оговаривать никого. Никогда. Но мне нужно, чем перекрыть ее выдумки и авторитет.

— что значит не станешь оговаривать? — Михаил недобро ухмыльнулся. — ты вообще помнишь…ты знаешь кто такой Матвей?

— дааа. — Агата неуверенно кивнула. — это муж Катерины.

— муж Катерины, “отношения как вы говорите” — Михаил рассмеялся — ты так его и не вспомнила.

— Вспомнила! я помню. — Агата топнула — твой смех неприятен. У нас не было отношений.

— Неужели — тон Михаила принял стальные оттенки сарказма.

— Да.

— Скажи, пожалуйста, как он выглядит. — девушка округлила глаза и насупилась. — и еще вопросик к тебе, милая. Ты сказала, что помнишь склейки…Мне бесконечно любопытно узнать. О чем ты тогда говорила, если у вас с Матвеем не было отношений.

— не понимаю…

— я напомню. — он подошел ближе — ты помнишь наш поцелуй на пляже?

Ее щеки покраснели, — вижу, что да. Ты помнишь, как вилась ужом, когда я сказал фразу “я покажу тебе” и дотронулся… — рука Михаила прошлась по груди девушки и направилась к бедрам.

— перестань! — Агата отпихнула его — мы не были с мужем Катерины в отношениях. Никогда! даже не целовались. Я считала, что наш поцелуй на берегу склеен с моими фантазиями. С … я даже не знаю.

— Как выглядит Матвей, опиши его — приказал Михаил.

Но Агата не могла, она понимала, что действительно не помнит его внешности. Это несоответствие: “опиши его”, “опиши его” крутилось в голове.

— хорошо, — процедил Михаил не давая Агате пространства, загоняя ее к двери воспоминаний. — как выглядит мужчина, которого ты…любишь?

Он выплюнул это слово, уже удерживая Агату за предплечья, ее глаза расширялись от внутреннего шока, будто “Матвей” материализовался перед ней. Холодный, беспощадный, недостижимый и уже неотделимый от нее. Часть ее, плохо понимаемая. Он как место, в котором она обрела себя. События забежали цветными проекциями. Посмотрела на свои руки, они саднили словно обожженные медузой, мир подрагивал фиолетовыми всполохами, мелкие черные точки кружили от перенапряжения, не давая взгляду сосредоточиться. Она ступила на территорию воспоминаний, назад в умиротворенное забвение уже нельзя вернуться. Жар потек по всему телу: щекам, лбу, рукам, казалось, если она опустит взгляд, то обнаружит в себе дыры. Чувство полной пустоты вытеснило все, ничего больше, ничего кроме необъятной темной прости. Впереди ничего не будет, как и прошлое однозначно совершенно и закрыто.

— она о нем знала. Катерина. — почти беззвучно произнесла девушка после молчания, оглушенная прошлым. — Бабушка сказала ей про дневник.

Михаил молчал, день выдался нелегким … “Сейчас бы думать про…, или не думать, а не это все”.

— ты едешь домой. — еле сдерживаемое презрение мелькнуло в его движениях, когда он пошел в сторону машины.

— Миша, постой, — Агата опомнилась и бросилась к нему. Он шел быстро, высокая и колючая трава мешала поспевать. — подожди. Пожалуйста.

— ты едешь домой. Если надо, могу отвезти тебя.

— я… — начала Агата.

— еще одно слово и я не знаю…я просто…взорвусь. — он говорил угрожающе тихо, лицо стало хищным, мышцы пришли в боевую готовность, он пытался контролировать свой гнев, ярость. Он понимал, что не может усмирить раздражение, пытался нащупать переключатели, чтобы посмотреть на ситуацию с другой стороны, безразличной. От чего он вообще завелся так, что хотелось крушить все. Михаил посмотрел в сторону реки и представил, как прохладная вода накрывает его разгоряченную кожу, пар выходит и с ним, да где же этот “пофигизм, почему мне не все равно”?!..

— Ты ничего не понимаешь в том, что происходит. — произнес он — Но при этом твои действия могут нанести невероятный вред. Я запрещаю тебе приближаться к Катерине, Матвею и его дому. Запрещаю копаться в этом ради … спасения… Матвея … Черт, его дери! Я понятно высказался?

Агата надуто молчала.

— Тебе понятно? — жестко повторил Михаил.

— это тебе не понятно! Ты ничего обо мне не знаешь!

— неужели. И что я могу не знать о тебе? Две ноги, две руки и дурная голова.

Агата отвернулась, побледнела, зло вытерла слезы. Михаил стоял успокаиваясь.