Любовь в наказание

— Антипом меня звали когда-то, — опустился он рядом со мной на лавку, а я втянула носом воздух. Надо же, от него даже мертвечиной не несет, как от всех остальных призраков. И вблизи он казался еще более «живым», насколько только это было возможно.

— Антип, значит? — попробовала имя на слух и поняла только, что оно звучит по-старинному. Современных детей так не называют. — И как давно ты уже вот такой?..

— Почитай уже лет сто, с небольшим.

Я даже присвистнула от удивления, а призраки за границей заклинания беспокойно зашевелились.

— Простите, — смущенно пробормотала я. — Обещаю больше не нарушать ваш покой. Но и вы нам не мешайте, ладно?

Порыв ветра заставил застегнуть ветровку до верха и поежиться. Первые тяжелые капли застучали по крыше склепа. Сейчас ливанет, — не успело мелькнуть в голове, как молния прорезала небосвод, и раздался оглушительный гром. И ветер подул такой силы, нагоняя тучи, что открытый склеп уже от него не защищал. Пришлось спешно облачаться в плащ. Зато, стоило только надеть его на себя и спрятать голову под капюшон, как сразу стало тепло и спокойно. Даже если ветер не стихнет, и начнет хлестать косой дождь, до меня им теперь не добраться.

— Ну а от меня-то тебе что нужно? И почему ты такой?

— Для этого мне нужно рассказать тебе свою историю, — печально промолвил призрак.

— Валяй, у нас вся ночь впереди.

Больше ста лет назад, в глухой русской деревушке жила-была колдунья… Не так ли начинается большинство сказок? Именно! Только вот Антип рассказал мне историю совсем не сказочную, и конец ее даже мне показался страшным по вероломности и несправедливости.

Злющая была колдунья, настоящая ведьма. Сила в ней кипела такая, что сдерживать ее получалось не всегда. Когда вырывалась она из-под контроля, творила колдунья страшные вещи. И не только в родной деревне, а и окрестностями не брезговала. Простор нужен был ее коварной и метущейся душе. Знающие поговаривали даже, что могла она оборачиваться. То волчицей обернется, да охотника задерет в дремучем лесу, то в лису перекинется, да ходит по деревням, кур таскает… Резвится так, значит, не с голода. Придушит курицу, да бросит ее подыхать возле сарая. А бывало даже, когда выброс силы был особенно мощным, становилась она медведем. Вот тогда свирепствовала по полной, не дай господь кому оказаться на ее пути. Выплеснет злобу колдунья и притихнет на какое-то время, пока снова в ней бес не разыграется.

Рос у колдуньи этой сын. Только вот совершенно не похожий на мать он был. Настоящий молодец, раскрасавец удалой. Как только вошел он в пору юношества, стали увиваться за ним деревенские девки. Табунами ходили, наперегонки старались обратить на себя внимание. Да только не до девок ему было, когда такая мать рядом. С малолетства она одолевала его колдовством, обучить хотела всему, чего сама умела. А он был против, потому как душой его боженька наделил доброй, в которой было столько места для сострадания, что редко в ком встретишь. Добро хотел он нести в массы и даже собирался податься в священники. Да только мать костьми легла на его пути, когда исполнилось сыну восемнадцать лет. Угрозами заставила остаться дома, не подаваться в город. Пообещала, что коли бросит он ее, то изведет всех жителей деревни.

Так и пришлось Антипу остаться жить с матерью, чтоб уберечь людей от ее бесчинств. Только и с нее он взял слово, что отныне не будет она вредить никому.

Долго ли может протянуть ведьма, которой обрубили крылья? Можно ли сдерживать магию, которая сильнее тебя? Нет. Вот и мать Антипа принялась чахнуть на глазах. Но помня обещание сыну, продолжала вести почти добропорядочный образ жизни. Так, занималась иногда черной магией, привороты там, отвороты, по мелочи, в общем. Только ни избавления, ни утешения ей это не приносило. Ее же магия медленно, но уверенно разрушала ее изнутри.

Не раз заводила колдунья с сыном разговоры, что надо бы ей передать ему силу, как единственному родному существу. И каждый раз Антип оставался непреклонным. Видел страдания матери, но не хотел пускать черноту в душу. Боялся, что не сможет совладать с ней. А когда исполнилось ему двадцать пять лет, мать слегла окончательно. Силы покинули ее, и с постели она уже так и не поднялась. Перед самой смертью, она воспользовалась своими правом передать сыну силу не по доброй воле. Во сне заставила принять ее и запечатала в нем силу своей магией, которую выплеснула с последним вздохом.

Антип ненадолго замолчал, и я поймала себя на том, что приуныла как-то от его рассказа, который живо себе представляла. У меня словно промелькнула перед глазами его жизнь, в те старо давние времена.

— Получается, ты тоже колдун? — нарушила я первая молчание, поняв, что призрак задумался крепче, чем хотелось бы. Да и время уже давно перевалило за полночь. Засиживаться на кладбище до утра не хотелось.

— Сам я себя таким не считаю, но мать свое дело знала хорошо. Силу ее я в себе чувствовал при жизни.

— И ни разу не применил?

— Ни единого во зло, хоть и трудно было порой сдерживать себя.

— А дальше?.. Что случилось дальше?