Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 1

Клайд почувствовал, что тоже краснеет, и не знал, отчего — от смущения, или от радости, или сразу от того и другого, однако это произошло. Он всегда втайне гордился тем, что внешне совершенно не соответствовал распространенному представлению о «типичном игроке», который непременно рисовался с узким смуглым лицом, немного землистого оттенка, неизменно одетым в костюм из тонкой блестящей ткани и очень редко снимающим высокую шелковую шляпу. С другой стороны, его не менее радовало, что Савой так сильно похож на «типичного креола»: у него прекрасной лепки черты лица и темные глаза под коричневыми бровями, чуть поднимающимися к вискам, такие же черные волосы, довольно длинные и вьющиеся на концах. Савой всегда безупречно одевался, однако его нельзя было назвать щеголем, тем более хлыщом, ибо одевался он со вкусом. Вне всякого сомнения, он был аристократом «с прирожденными манерами». От него словно исходил какой-то внутренний свет, свидетельствуя, что перед вами человек безупречный как в поступках, так и в мыслях, не говоря уже о внешности. И Клайд поднял свой бокал.

— Ну что ж, выпьем за безоблачное и счастливое будущее всех, кого любим мы и кто любит нас, — церемонно проговорил он.

* * *

Период помолвки выдался счастливым для обоих, но особенно для Кэри. Савой с нетерпением ожидал окончания этого времени, поэтому был не так весел, как девушка, однако Кэри всегда удавалось развеять его грусть своим очарованием. Что же касается ее самой, то она наслаждалась всем, что было связано с ее обручением: добродушными насмешками подружек, веселыми чаепитиями и завтраками в ее честь, гигантским солитером от Тиффани, торжественно надетым ей Савоем на безымянный палец левой руки, походами по магазинам за простынями, полотенцами и скатертями; ей радостно было вышивать узоры на панталонах и лифах-чехлах, надеваемых на корсет; большинство гофрированных нижних юбок, пеньюаров с длинными рукавами готовилось в монастыре, однако некоторые из них были сделаны Кэри и Люси собственноручно. А особенно ее радовал вышитый вручную «свадебный набор» из тончайшего батиста с кружевной отделкой. Она с волнением наблюдала, как начинали рыть котлован для фундамента ее будущего дома, и с еще большим волнением следила за тем, как ее дом растет прямо на глазах — просторный и удобный, именно такой, как ей хотелось. А когда разослали свадебные приглашения и один за другим посыпались всевозможные подарки, она настояла на том, чтобы открывать каждый сверток самой.

За все время лишь одно облачко немного омрачило ее счастливое настроение, но Клайд отогнал это облачко от нее. Сразу после помолвки она незамедлительно написала Бушроду приглашение и получила, можно сказать, все, кроме положительного ответа. Разумеется, Бушрод прислал ей массу дорогих подарков, однако написал, чтобы она не рассчитывала на его присутствие на свадьбе. Он ссылался на то, что его дела в Ричмонде идут не совсем хорошо, просто он не писал об этом матери, не желая ее волновать, а отчиму ничего не сообщил, чтобы тот не подумал, будто бы он нуждается в помощи. Но, по правде говоря, он чертовски поиздержался и у него почти нет денег; и если бы ему удалось скопить достаточную сумму, то, наверное, он перебрался бы в Нью-Йорк, чтобы попробовать там поправить свои дела, поскольку Нью-Йорк все же не мелкий провинциальный Ричмонд.

Кэри показала полученное письмо Клайду, который прочитал его с каменным лицом и затем протянул обратно падчерице. Некоторое время он молчал, и его лицо походило на изваяние. Затем сказал, что хочет немного поразмыслить над прочитанным, пока же надеется, что все это не станет известно Люси. Вскоре он заявил, что ему необходимо съездить на север по одному небольшому, но безотлагательному делу. И поскольку ему надо торопиться, то пусть лучше Кэри останется дома, он поедет на этот раз один. А потом, если Кэри сможет ненадолго расстаться с Савоем и если она хочет, они могут съездить вместе в Нью-Йорк и сделать там последние закупки для ее приданого. Вернувшись Клайд выбрал подходящую минуту для конфиденциальной беседы с Кэри, сказав, что ему хочется прогуляться с ней, чтобы посмотреть, как продвигается строительство нового дома.

— Во время поездки на север я решил, что нужно посетить Ричмонд и заглянуть к Бушроду, — вдруг небрежно бросил он.

— О папочка, я ужасно рада, что тебе это удалось! Ну, и что ты выяснил, у него и вправду серьезные неприятности?

— Да, я все выяснил, но расскажу тебе только при одном условии: это станет нашим с тобой секретом.

— Ну, конечно!.. Ведь ты имеешь в виду, чтобы это было секретом от мамы?

— Причем я категорически настаиваю на этом, — подчеркнул Клайд с серьезным выражением лица, пристально глядя в глаза падчерицы. — Ты обещаешь?

— Да, папа.

— У Бушрода огромные долги. Я заплатил их, однако полностью с ним согласен, что ему лучше оставить Ричмонд.

— Но почему, папа?

— Потому что там он не может больше похвалиться добрым именем.

— Добрым именем… Я что-то не понимаю, папа. Но ведь по окончании университета у него было так много всяких предложений!