Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 1

— Спасибо, Люси, что ты подумала об этом. Но я предпочел бы вести свои гроссбухи сам. Это чисто мужское занятие. — Он тут же пожалел, что ответил так категорично, но Люси застала его врасплох своим предложением. И он поспешил сгладить свой ответ. — Прости меня, пожалуйста, за столь резкий тон, но я никогда не думал, что женщины на виргинских плантациях занимались подобной работой, — сказал он. — Однако я прекрасно понимаю, что такое могло иметь место во время войны. Это было необходимо. Но все же, наверное, твой отец скорее хотел просто хорошей тренировки ума для дочери даже тогда, когда в такой работе не было необходимости. В Луизиане ситуация совершенно иная. Это как разница между отношениями отца с дочерью и мужем и жены. Ну, ты, верно, понимаешь, что я имею в виду…

Она взяла пяльцы и занялась вышиванием. Люси была превосходной вышивальщицей, Клайд всегда восхищался ее тончайшей, изумительной работой. Ему никогда даже в голову не приходило, что раньше она совершенно не умела вышивать и научилась этому из-за отсутствия других занятий. Причем овладела этим искусством в совершенстве. Только сейчас он понял это. И подумал, что, наверное, ей действительно хочется заняться бухгалтерией, причем она явно предпочла бы это занятие вышиванию.

— Дело в том, — наконец выдавил он, — что мои гроссбухи пребывают в довольно скверном состоянии. Будь я хорошим бухгалтером, я бы с гордостью предъявил их тебе. Но, к сожалению, бухгалтер из меня плохонький.

— Собственно говоря, я предложила свою помощь после того, как мельком заглянула в эти документы тем утром, после свадьбы Кэри. Они в полном беспорядке. И я подумала, а не привести ли их в порядок. Но это лишь предложение…

— Люси, мне не хотелось тебе говорить… очень не хотелось… но в конце концов, наверное, все-таки будет лучше, если я скажу. Мои счета находятся в плохом состоянии не потому, что я не умею их вести. Я прекрасно разбираюсь в бухгалтерии. Но теперь в моих гроссбухах довольно много совершенно нежелательных для нас записей. Да, в самом деле, на сегодня там столько записей красными чернилами, что мои бухгалтерские книги словно залиты кровью.

— Ну, так бывает время от времени у каждого делового человека, верно? Ведь это не так уж серьезно, когда у него много ресурсов и хорошие кредиты?

— Боюсь, что это не так. У меня ничтожное количество ресурсов и очень плохие кредиты… Их совсем может не остаться, если мои кредиторы узнают, что я не в состоянии оплатить даже текущие обязательства. А это может случиться в любой день.

Люси отложила пяльцы, придвинулась поближе к мужу и взяла его за руку.

— Ты не хотел мне ничего рассказывать, это естественно, и для меня было бы нежелательно узнать то, что тебе хотелось скрыть. Я все прекрасно понимаю. И я всегда говорила тебе об этом. Но теперь, когда ты уже рассказал мне так много, разве не лучше открыть остальное?

— Полагаю, ты права. Тем более что я смогу выразить все одной-единственной фразой. Я по уши в долгах.

— Значит, эти долги должны быть уплачены.

— Разве ты не поняла, что я только что сказал тебе? — скороговоркой спросил он. — Я не могу расплатиться с долгами. У меня совершенно не осталось денег, мне нечем расплачиваться. Дом уже заложен. Заложен даже будущий урожай. Я разорен. И ничего не могу изменить. Я в тупике. Мне некуда обратиться за помощью.

— Ты же знаешь, что всегда можешь обратиться к кузену Стэну. Он только будет рад оказать тебе помощь.

— Я припоминаю, что он не помогал вам с матерью, когда вы чрезвычайно нуждались в помощи.

— Клайд, он не знал об этом. Мы ничего ему не говорили.

— Потому что были слишком гордыми, чтобы рассказать ему о своей беде! Так почему ты считаешь, что у меня нет никакой гордости?!

— Что ты, дорогой! Мне даже в голову такое не приходило! У тебя есть гордость. Огромная гордость. Наверное, ты даже слишком горд… как и мы были тогда… Но, пожалуйста, выслушай меня, Клайд. То, что я сказала, — истинная правда. Кузен Стэн только обрадуется возможности помочь тебе. Но я очень рада, что, не желая ничего открывать ему, ты по крайней мере рассказал о своих сложностях мне. Потому что я смогу помочь. Может быть, ты позволишь мне помочь тебе? Ты что, забыл о моих деньгах?

— Твоих деньгах? Каких еще деньгах?

— О деньгах, которые ты давал мне, с тех пор как мы поженились. Ты всегда говорил, что эти деньги — мои.

— Конечно же, это были твои деньги. Но это же просто-напросто деньги «на булавки».

— Тогда, милый, ты должен представить себе целую гору булавок, причем каждая из них украшена драгоценным камнем. И еще на те деньги мне удавалось одеваться, одевать Кэри и вести домашнее хозяйство. Так я и решила вначале, что ты ожидаешь от меня именно этого. Потом я поняла, что ты даже и не думал, чтобы я тратилась на дом. Ты настаивал, чтобы я покупала так много платьев себе и Кэри, что мне ничего другого и не оставалось. Разумеется, время от времени я делала подарки подругам, знакомым, иногда занималась благотворительностью. Но не могла же я истратить больше тысячи долларов в год… обычно я и тысячи-то не тратила.