Любовь в полдень

— Утром хозяин потребовал бритву и горячую ванну. Мы очень испугались, но отказать не решились. Как бы он себе не навредил!

Два вывода напрашивались сами собой: во-первых, на подобную откровенность экономка могла отважиться только в крайнем отчаянии, а во-вторых, Кристофер чувствовал себя очень и очень плохо.

Сердце заныло, словно пытаясь принять на себя часть чужой боли. Все рассуждения насчет вновь обретенной свободы и избавления от влюбленности оказались пустыми, абсурдными. На самом деле любовь едва не сводила с ума. Требовалось немедленно придумать какие-то умные, необходимые слова, способные принести успокоение. А главное, хотелось оказаться рядом, и для достижения важной цели годились любые средства.

— Миссис Клокер, — осторожно заговорила Беатрикс, — а что, если… возможно ли, чтобы вы не заметили, как я поднимусь наверх?

От неожиданности экономка растерялась.

— Право, я… видите ли, мисс Хатауэй, боюсь, это небезопасно и неблагоразумно.

— В моей семье всегда считалось, что перед лицом огромных, на первый взгляд неразрешимых проблем лучшие варианты приходят вовсе не в благоразумные головы.

Экономка хотела возразить и даже открыла рот, однако передумала: помолчала пару мгновений, после чего выступила с деловым предложением:

— Если что, кричите. Мы сразу придем на помощь.

— Благодарю. Уверена, что справлюсь.

Беатрикс вошла в дом и направилась к лестнице. Альберт не отставал, и пришлось напомнить о правилах поведения.

— Нет, милый, нельзя. Оставайся здесь, внизу.

— Пойдем, Альберт, — позвала миссис Клокер. — У кухарки наверняка найдется что-нибудь вкусное.

Пес с готовностью изменил направление и с довольным видом потрусил на кухню.

Беатрикс медленно поднималась по лестнице, с грустью размышляя о том, сколько раз приходилось помогать раненым животным. Но как же проникнуть в тайну человеческой души?

Подошла к двери и негромко, но настойчиво постучала. Ответа не последовало, и она решилась войти.

Комната удивила ярким светом: августовское солнце не стесняясь врывалось сквозь незанавешенные окна; в золотых лучах плавали крошечные пылинки. Воздух пропитался запахом алкоголя, дыма и мыла. В углу стояла переносная ванна, и от нее к кровати прямо по ковру тянулись мокрые следы.

Кристофер полулежал в разобранной постели, опираясь спиной на беспорядочную гору подушек и крепко сжимая в руке бутылку бренди. Нежданную гостью он встретил равнодушным, пустым взглядом, однако уже в следующую секунду на лице отразилась работа мысли.

Костюм джентльмена ограничивался желто-коричневыми брюками, застегнутыми лишь частично. Стройная мускулистая фигура напоминала золотистую дугу. На загорелой коже резко выделялись светлые красноватые шрамы… треугольный след от удара штыком на плече, несколько отметин от шрапнели на руке и груди, небольшое круглое углубление в боку — должно быть, пулевое ранение.

Кристофер медленно приподнялся, поставил бутылку на стол. Спустил на пол босые ноги и сел, продолжая смотреть, словно в стену. Волосы еще не высохли после ванны и отливали бронзой. Широкие плечи перетекали в сильные, с рельефной мускулатурой руки.

— Зачем вы здесь? — Голос звучал хрипло, сказалось долгое молчание.

Беатрикс с трудом отвела зачарованный взгляд от блестящей поросли на груди.

— Привела Альберта, — ответила она. — С полчаса назад прибежал в Рамзи-Хаус и пожаловался, что хозяин совсем его забросил и давным-давно не водит на прогулки.

— Неужели? Понятия не имел о таком похвальном красноречии.

— Может быть, вам стоит надеть… что-нибудь еще и пройтись вместе со мной по парку? Для прояснения мыслей.

— Бренди отлично проясняет мысли. Вернее, прояснял бы, если бы слуги не разбавляли так бессовестно.

— Пойдемте на воздух, — настойчиво повторила Беатрикс. — А не то придется снова призвать на помощь тот самый голос, которым я дрессирую собак.

Во взгляде мелькнула злость.

— Спасибо, не надо. Меня уже дрессировали — в армии ее величества.

Несмотря на яркий солнечный свет, в комнате явственно ощущались затаившиеся по углам ночные кошмары.

Прочь отсюда, на воздух, на свободу, подальше от тесного замкнутого пространства!

— В чем дело? — просто спросила она. — Из-за чего случился этот срыв?

Кристофер раздраженно взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.

Беатрикс осторожно шагнула к кровати.

— Нет! — тут же остановил он. — Не делайте этого. Не приближайтесь, ничего не говорите и вообще немедленно уходите.

— Почему?

Он нетерпеливо покачал головой.

— Вспомните какие-нибудь слова, которые заставят выйти вон, и считайте, что я их сказал.

— А если не уйду?

На угрюмом лице дьявольски блеснули глаза.

— Тогда затащу вас на эту кровать и возьму силой.

Беатрикс ни на миг не поверила в искренность угрозы, однако отчаянные слова подчеркивали крайнюю степень душевной боли. Окинув капитана скептическим взглядом, она пожала плечами:

— Вы слишком пьяны, чтобы меня поймать.

Легко и неслышно, словно леопард, Кристофер прыгнул навстречу и уперся ладонями в дверь по обе стороны от ее головы.

— Но не настолько, чтобы падать с ног.

Мгновенное движение испугало.