Любовь в прямом эфире (СИ)

— Можно и так сказать, — отозвалась она, положив телефон рядом с собой.

Вести диалог с ним она не хотела.

На подъезде к дому кот начал нервничать и его мяуканье было похоже на плач. Врач объяснила, что такое тоже может быть. Соня и гладила его, и успокаивала, а когда Лев остановился у ее подъезда, она быстро выскочила из машины со словами:

— Спасибо за помощь.

Лев недоуменно смотрел, как она заходит в подъезд. И что это было? Ни “пока, ни “до встречи”. Даже как-то обидно стало.

В салоне запищал телефон, сигнализируя о нескольких сообщениях. У Льва стоял другой звук на входящих, поэтому он понял, что Соня не заметила, как ее телефон упал под сидение.

Мужчина нащупал мобильный, включил дисплей и увидел поток сообщений от некой “Жазиры “Мать и дитя”. Пароля на телефон не было и Лев провел по экрану пальцем. Он тут же попал в переписку с женщиной.

“Соня, вот еще наши новенькие. Очень хорошие образцы, а главное- свеженькие”.

И пошли файлы в PDF под странными названиями. Лев открыл один из них и его глаза полезли на лоб.

“Код донора. Детская фотография из 90-х, далее пункты: национальность, год рождения, группа крови, цвет глаз, цвет волос, размер обуви”.

Далее снова писала Жазира.

“Анастасия Николаевна сказала, что у вас есть месяц, поэтому вы пока посмотрите эти анкеты. Может, в ближайшее время еще кого-нибудь вам подыщем”.

Он сорвался с места как ошпаренный, и через несколько минут уже звонил в ее дверь.

Глава 29

Софья

Устроив Кешу на его любимом мягком лежаке, сажусь на диван перевести дух. И чего я сбежала от Льва как трусливая мышь? Разозлилась, конечно, что он привез меня не туда, но ведь человек все два дня для нее старался, возился с ней и котом, которого не особо жалует, даже закрыл все счета в больнице.

А еще из головы не выходил его сын — своеобразный, добрый, искренний. Смотря на Матвея, я видела в нем только Льва и не находила ничего общего с сестрой и матерью. Последнюю я встречала только раз и постепенно ее образ выветрился из головы. К счастью.

Настойчивый и долгий звонок в дверь взбудоражил даже притихшего Иннокентия, который после больницы спокойно возлежал на коронном месте и был просто счастлив, что не помер, а вернулся в родные стены.

Открываю дверь и сталкиваюсь со странным, почти безумным взором Льва. Тяжело дышит, будто стометровку пробежал.

— Что, Лева, старость — не радость? — не могу удержаться от сарказма.

— Я принес твой телефон, — он заходит без приглашения и кладет мой мобильный на консоль в прихожей. — Ты уронила. И дыхалка у меня в норме.

— Блин, правда уронила. Маша-растеряша. Спасибо.

Лев все еще буравит меня изучающим взглядом, будто хочет что-то предъявить.

— Я так понимаю, это еще не все, — сощурившись, спрашиваю я.

— Не все. Тебе все время пишет Жазира. Мать и дитя, — на этих словах брови ползут сначала вверх, а потом на полпути останавливаются и решают сойтись к переносице.

— ТЫ. ЧИТАЛ. МОЮ. ПЕРЕПИСКУ? — шиплю я, как змея и иду прямиком на него.

— У тебя не стоит пароль, — он пятится назад и выглядит это так, словно Мышь терроризирует Льва.

— ЧТО.ТЫ. ВИДЕЛ? — припираю бывшего к стене и тычу указательным пальцем в грудь.

— Все, — выдохнул он и покраснел.

— Блядь, — ругаюсь я и разворачиваюсь на носочках. Стою спиной к мужчине, пытаясь потушить злость и унять дрожь. Он видел то, чего не должен был увидеть. Жазира должна была прислать анкеты доноров спермы. Это значит, он теперь знает мою тайну.

— Сонь, — Лев обнимает меня за плечи, но я сопротивляюсь.

— Нет, не надо. Прошу тебя.

— Сонечка, — повторяет Лев настойчиво.

Он настырный, не сдается и все-таки делает по-своему и прижимает меня спиной к своей груди. Проклятые гормоны опять сбивают всем мои заводские настройки и я не могу сдержать слез. Врач предупреждала и о перепадах настроения, и об утомляемости, и даже о влечении. Но я не думала, что меня накроет разом. И вот я стою в объятиях Льва. Его сильные руки оплетают, держат, запускают в теле необратимые процессы. А потом он одним махом разворачивает меня к себе и прислоняется лбом к моему лбу.

— Зачем тебе донор? — спрашивает на надрыве.

— Разве не понятно? — с вызовом бросаю я. — Ты же умный. Сложи два плюс два.

Не дожидаясь ответа, продолжаю. — Я собираюсь стать мамой. Я хочу ребенка.

— От чужого незнакомого мужчины?

— И что? Это просто биоматериал. Добрый человек, который за определенное вознаграждение осчастливит меня и других женщин.

— Зачатие без души и любви? Ты в этом уверена?

— А тебе какое дело? — отталкиваю его. — У меня уже было зачатие и с душой, и по любви! И что? Получилось у меня? Ты видишь здесь девочку или мальчика возраста твоего сына?

— Нет, — говорит сдавленно, понимая, к чему я клоню.