Любовь в режиме ожидания

– Говорите, куда ехать.

– Ты нас очень выручишь! Я хоть и не отвечаю за мыслительный процесс Василия, все же не хочу, чтоб он выглядел идиотом. Сгоняй, а я за это выторгую тебе свободу до самого вечера.

Витя приехал к Колдунову домой. Семейство завтракало, его, не слушая протестов, тоже усадили за стол и накормили.

Четкин трудился в пригородной больнице, куда его устроил тот же Колдунов. Профессор не считал Василия научным гением, но считал своим долгом заботиться о бывшем санинструкторе, вместе с ним служившем в Чечне.

Из приемного отделения доносился детский плач. Сестра сказала Вите, что Василий смотрит ребенка, исключает острую хирургическую патологию.

Сотников снял шинель и устроился в уголке диспетчерской. Плач, вместо того чтобы стихнуть, усиливался с каждой минутой и перерастал в рев.

Витя сочувствовал товарищу. Сложность хирургического осмотра ребенка состоит в том, чтобы уловить напряжение брюшной стенки, а как это сделать, если ребенок заходится криком? К тому же многие дети элементарно врут, поэтому определять «больно – не больно» следует не по их ответам, а по изменению выражения лица при пальпации. В общем, дело это тонкое, смотреть ребенка можно только в спокойном состоянии. А как добиться такого состояния, если большинство детей не ждет от врачей ничего хорошего?

Ребенок в приемном кричал так, что, казалось, моментами уже переходил на ультразвук.

– Попробую помочь, – вздохнул Витя и пошел в смотровой кабинет.

Белобрысый парнишка лет шести сидел на кушетке, вцепившись в ее края. Красный Четкин бегал вокруг него. Он исчерпал запас своего терпения и теперь зловещим шепотом повторял:

– Если ты не замолчишь, точно будем делать операцию!

– Василий Петрович!

– А, привет! Быстро ты приехал.

– Что это вы тут творите? – спросил Сотников важным голосом. – Ай-ай-ай! Прекращайте это безобразие. – Он подмигнул ребенку. – Сейчас мы разберемся, кто кому будет делать операцию!

Мальчик еще плакал, но больше по инерции – Витя явно заинтересовал его.

Четкин с размаху сел на подоконник и перевел дух.

– Мы ему сейчас зададим! – Сотников погрозил Василию пальцем.

– Задайте, задайте, – ухмыльнулся тот.

Витя взял ребенка на руки.

– Не бойся, никто тебя здесь не обидит. Василий Петрович шутит.

Ребенок длинно и прерывисто вздохнул.

– Тебя зовут-то как?

– Слава, – сказал ребенок горестно.

– А меня Виктор.

Держа ребенка на руках, он прошелся по кабинету. Занять детское сознание здесь было абсолютно нечем. На противно-розовых стенах – плакат, повествующий о заболеваниях, передающихся половым путем, и реклама средства от радикулита с весьма натуралистическим изображением человека без кожи.

– Вась, тут рыбок каких-нибудь нету?

– Не-а…

– Да, Славка, не повезло нам, нет ничего интересного. Так что давай быстро показывай Василию Петровичу живот и гуляй на все четыре стороны. – Он уложил ребенка на кушетку и собрался выйти, но Четкин остановил его:

– Нет уж! Ты уйдешь, а он снова завопит.

К счастью, аппендицита у малыша не обнаружилось, Витя так и предполагал. Проведя кусок жизни среди больных детей, он знал, что обычно они ведут себя тихо и послушно. Для таких оглушительных протестов, какие выдавал Славка, требуется завидное здоровье.

Мальчишку отпустили к маме.

Сотников вручил Василию текст доклада и на словах передал назидание Колдунова.

– Он сказал – тупо выучи, и все будет нормально.

– А если вопросы зададут? – Четкин достал сигареты.

– Ян Александрович все продумал. Он сказал, чтобы ты не волновался. Не парился, короче. Во-первых, если вопрос задает профессор, это еще не значит, что это очень умный вопрос. Девяносто процентов вопросов задают оттого, что невнимательно слушают доклад. Поэтому надо не искать подвох, а вежливо повторять уже сказанное.

Четкин энергично стряхнул столбик пепла с сигареты.

– Блин, когда уже кончится эта чертова адъюнктура!.. А ты, слушай, прирожденный детский врач! Как парня успокоил, это же чудо просто! Ты подумай об этом.

– А что тут думать? Все равно после академии отправят на подводную лодку, там детей, слава Богу, нет.

Четкин засмеялся:

– Да брось прибедняться! Неужели Анин папаша тебе здесь тепленького местечка не найдет?

– С какой стати! Может, он меня вообще убьет, когда узнает, что я хочу жениться на Ане.

– Не убьет. Такую любовь, как у вас, ни за какие бабки не купишь.

Как и все остальные курсанты, Четкин завидовал ему. Вся академия затаив дыхание следила за развитием Витиного романа с Аней Сумароковой.

Выполнив поручение, Витя вышел на улицу и пошел к электричке. Вокзальные часы показывали половину третьего. Стараниями Колдунова Сотников был свободен до двадцати двух.

Может, поехать к Ане на тренировку? Он знал, что она ему обрадуется. Но у Вити было одно тягостное дело, которое следовало сделать уже давно, – он с ноября не навещал родителей.