Любовь в ритме танго

Я помню, как боялась смотреть на свое лицо в зеркало, как боялась найти на нем малейший изъян, а потом спустилась по лестнице вниз. Он ждал меня на своей «Бомбе Вальбаум», я решилась погулять с ним до самого вечера. Я шла быстро, боясь встретить маму, но остановилась в прихожей, чтобы еще раз посмотреть на себя в зеркало. Я боялась разоблачения со стороны близких, боялась, что они спустят меня с небес на землю. Я не помню, чтобы у меня когда-нибудь так блестели глаза, как тогда. Я насмешливо улыбалась себе в зеркале и не могла поверить, что этот прекрасный и совершенный образ в зеркале — мой.

Когда я вернулась домой, приближалось время ужина. Я тихо вошла в коридор, стараясь не шуметь. Потом осторожно заглянула на кухню, все уже собрались за столом, но к еде еще не приступали. Мама только начала накладывать первое. В этот раз и папа, и мама ужинали дома, что бывало нечасто. Я сделала несколько шагов по коридору, желая подняться в свою комнату и переодеться. Мне нужно было привести в порядок не только внешний вид, но и мои чувства, чтобы никто не заметил, что я с минуты на минуту оторвусь от пола и улечу в небеса от переполнявшей меня радости. Я была уже в своей комнате, когда услышала шорох за спиной. В дверях стояла Рейна. Наверное, она пришла позвать меня ужинать, хотя явно хотела сказать что-то еще, но не могла выговорить ни слова от переполнявших ее чувств. Она не знала, как начать разговор, поэтому я приветливо ей улыбнулась.

— Где ты была все это время, дорогуша? С кем встречалась? Только не злись, просто скажи.

Слова Рейны вернули меня на землю. Скинув туфли, я села на кровать. Я решила, что будет лучше называть вещи своими именами.

— Я каталась с Фернандо. Я вовсе не хочу, чтобы ты высказывалась по этому поводу, твое мнение мне неинтересно. Ясно?

— Малена!

Ее улыбка не была ответом на мои обидные слова, в этой улыбке было что-то еще, какое-то другое чувство, которое мне пока было не понять. Я не сознавала, что для Рейны мое поведение кажется настоящим вызовом. Теперь, похоже, она радовалась за меня, так же как раньше радовалась тому, что я получала хорошие отметки в колледже. Моя сестра радовалась — для меня это значило много.

— Удачи, дорогуша! Очень хорошо. Мне очень хотелось найти тебе жениха.

— Хорошо, у него есть двухколесный конь. Жених, все говорят о том, что нужен жених, но я не знаю, что это значит.

— Конечно, не знаешь. Ты со временем поймешь… Итак, утром я проснулась в одном доме с Магдаленой испанской, а засыпать пойду с Магдаленой гамбургской.

Она рассмеялась собственной глупой шутке. В ту ночь она меня не могла оставить в покое, не выведав всех подробностей.

— Расскажи мне, пожалуйста! — Рейна молитвенно сложила руки. — Я хочу все знать, все, все, все… Пожалуйста…

— Нет, оставь меня в покое.

— Но почему?

— Потому что он тебе не нравится.

— Но ты же не знаешь! Послушай, мне на него абсолютно наплевать. Я тебе всякое говорила раньше, но в действительности я не хотела обидеть его. Мне… мне правда казалось, что он может навредить тебе, серьезно, но я ничего не имею против него, я даже не могла себе представить… Но теперь я все начинаю видеть иначе, я тебе клянусь, Малена.

— Хорошо, но в любом случае…

— Расскажи мне о нем, давай! Ты даже не представляешь, что я себе о нем напридумывала. Если ты мне все расскажешь, я обещаю, что не буду звать его Отто никогда больше.

Мы спустились вниз на кухню. Там никого уже не было, видимо, все поели и разошлись. Мы сели за стол, на котором стояла огромная тарелка с салатом «Оливье». Рейна присела рядом со мной, просительно заламывая руки, буквально на коленях умоляя меня все ей рассказать. Честно говоря, я сама умирала от желания поговорить с сестрой. Теперь я была в уверена в Рейне, ведь она искренне за меня радовалась.

— Если ты скажешь маме хоть слово, она узнает от меня, как ты на машине Начо ездишь в Пласенсию.

Такое заявление обладало огромной силой. Мама страшно паниковала, когда мы гуляли с кем-то, кому она не доверяла, то есть не с дядей Педро и не с Хосеррой. Рейна частенько залезала в машину к Начо, а я закрывала на это глаза.

— Конечно, Малена. Да и зачем мне делать что-либо в таком духе?

Теперь я могла говорить. Я рассказала сестре все до последних минут нашей встречи с Фернандо, тогда я перешла на скороговорку. Рейна заметила мое смущение и почуяла, что самое интересное будет дальше.

— И что дальше? — спросила она.

— Ничего такого.

— Ничего такого?

— Ну, хорошо, он поцеловал меня, мы обнимались, ну и все… — я сказала это как можно более спокойно, стараясь при этом спокойно улыбаться. Мне казалось, что такие вещи следует сообщать самым спокойным тоном. — А вообще водить мотоцикл очень трудно. Ты об этом знаешь?

— М-да. Почему ты не ешь?