Любовь в Сан-Франциско

По дороге они пообедали в ресторане при не совсем обычной гостинице. Сюда можно было прилететь на собственном самолете и остановиться в одном из коттеджей, подковой огибающих небольшое летное поле и автомобильные стоянки. Оставалось только догадываться, во что обходился подобный отдых.

В городе Эвелл свернул в порт, чтобы показать Руфи верфи и доки. Здесь, как всегда, царило деловитое оживление. Контраст по сравнению с тишиной и покоем старого плато, конечно, поразительный. Это был мир, который ассоциировался у Руфи с Филом – шум, движение, пронзительный крик чаек, снование ярко-желтых автопогрузчиков, гудки судов, которым не терпится вырваться из этого бедлама на морской простор.

Эвелл вытянул руку, указывая на серый корабль с белыми надстройками.

– Это «Санта-Мария». – Он улыбнулся. – Когда-то у меня была идея обзавестись тремя судами и назвать их как у Колумба: «Санта-Мария», «Пинта» и «Нина». «Санта-Мария» стоит здесь, на приколе, «Пинта» – в Гонолулу, а вот «Нину» я так и не купил, теперь уж, наверное, никогда не куплю.

– Смотрится солидно, – сказала Руфь, глядя на «Санта-Марию». – Только я ничего не смыслю в кораблях, Эвелл собирался уже заводить машину, как вдруг обернулся и предложил:

А хотите – подымемся на борт? Она крепко пришвартована и практически неподвижна. Возможно, это поможет вам преодолеть боязнь глубокой воды и кораблей.

Руфь отказалась.

– Думаю, мне пора, но все равно спасибо за предложение.

У дверей гостиницы она протянула ему на прощанье руку и сказала:

– Я замечательно провела время. И, знаете, вы совсем не такой, каким показались мне вчера. Спасибо.

Он сжал ее пальцы и тут же отпустил руку.

– Спасибо за что? За то, что я оказался не тем человеком, за кого вы меня приняли? – Его серые глаза чуть заметно потемнели. – Надеюсь увидеть вас утром за завтраком. Спасибо за то, что украсили мой день. – Он подмигнул, повернулся и направился к стоянке.

Поднимаясь к себе в номер, Руфь думала об Эвелле. – Он все-таки на редкость мил и внимателен. В нем так счастливо сочетаются внешняя привлекательность и скрытая глубина чувств. Просто чудесно иметь такого друга. Вот бы мне такого старшего брата, подумала Руфь, но тут же поймала себя на мысли, что лукавит – в нем было что-то такое, что сознательно или бессознательно заставляло любую женщину воспринимать его именно как мужчину. И сейчас она все время ощущала его близость, несмотря на то, что он даже не пытался за ней ухаживать.

Глава 7

Фил удивил ее, появившись в тот же вечер без предупреждения. Вообще-то не стоило удивляться, однако когда они вчера прощались, он не говорил, что собирается зайти.

Поначалу он чувствовал себя немного неловко, очевидно, помня о холодном расставании прошлой ночью, но сама Руфь об этом уже почти забыла, и ее ласковое обхождение помогло ему быстро расслабиться, почувствовать себя, как дома, в ее гостиничном номере.

Фил предложил спуститься в бар при ресторане и выпить чего-нибудь перед ужином. Руфь согласилась, хотя совсем не была голодна, да и пить ей тоже не хотелось.

Она вошла в спальню, чтобы переодеться к вечеру. Когда вернулась, он стоял у окна в напряженной позе и даже не обернулся, пока Руфь не спросила, все ли у него в порядке.

Он окинул ее долгим взглядом. Подобный взгляд, разумеется, польстил бы ей, не оставайся фил столь мрачным и напряженным.

– У меня сорвалось сегодня одно дело, – заявил он. – Все шло нормально и вдруг… в один момент рассыпалось в прах.

От его слов она испытала какую-то неловкость, поэтому поспешно подошла к двери и, взявшись за ручку, повернулась к Филу. Руфь смотрела, как он вышагивает по комнате. Фил по-прежнему поглядывал на нее хмуро и сосредоточенно. Тогда она, вместо того, чтобы открыть дверь, прислонилась к косяку, вопросительно произнесла:

– Фил, послушай, может не стоит идти в ресторан? Ты, похоже, не в настроении.

Он сам распахнул дверь, тряхнул головой, пропуская ее вперед.

– Нам не мешает развеяться, – сказал он уже в дверях.

Руфь остановилась в коридоре, ожидая, пока он запрет дверь; на миг подумалось, что сегодня этот человек вряд ли составит ей веселую компанию. Да и вряд ли может быть приятным общество рассерженного, занятого своими мыслями мужчины.

Как бы подтверждая ее опасения, Фил упорно молчал, пока они спускались в лифте. Только за маленьким столиком в тускло освещенном баре, опустошив бокал с крепким коктейлем, Фил заговорил опять; в его голосе звучала какая-то обреченность, рее это странным образом не вязалось с холодным блеском его глаз.

– Помнишь, я говорил тебе об одном деле, – оно развалилось к чертовой матери, хотя я потратил уйму времени, чтобы все устроить, как надо. Этот проклятый Эвелл умудрился вывернуться. – Фил принялся за второй бокал. На этот раз он не торопился. – Представляешь, он уже целый месяц ведет переговоры о продаже своей компании.

Руфь попыталась его успокоить.

– Успокойся, Фил. У тебя выдался тяжелый день. В конце концов, не твоя вина, что ты не знал об этом.

Допивай скорей, и пойдем ужинать.