Любовь в Сан-Франциско

За ужином Фил немного расслабился. У Руфи создалось впечатление, что все сидящие в этом дорогом ресторане безукоризненно одетые люди настроены весьма благожелательно. Место показалось ей самым подходящим для Фила Харлоу. Ей здесь очень нравилось. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять: исключительно этот ресторан для избранных. Мужчины и женщины одеты дорого, но не броско, сразу видно, привыкли приказывать, делать деньги и тратить их.

Слушая за едой Фила, она думала, что жалуется он скорее по привычке – ясно было, что дела его идут неплохо. Однако из того, что он говорил, вытекало, будто правительство, профсоюзы и даже его партнеры – все сговорились с целью разорить его.

Ей вспомнилось шутливое замечание отца о том, что ни один процветающий бизнесмен не упустит случая пожаловаться на жизнь, чтобы никто, не дай Бог, не заподозрил его в удачливости.

– Времена меняются, – говорил отец, – когда я был молод, мы уважали тех, кто делает деньги. Теперь им приходится прикидываться нищими, чужой успех раздражает людей.

Руфь, тем не менее, сочувственно слушала Фила и доедала ужин, который, по ее мнению, был просто великолепен. Она решила, что виной необычной разговорчивости Фила послужили коктейли, выпитые им подряд до ужина.

Наконец он перестал говорить о своих проблемах. К ним подошел официант и осведомился о десерте, Фил неожиданно грубо отчитал его за вмешательство в разговор. Официант удалился с каменным лицом;

Фил продолжал бормотать что-то о чужой невоспитанности.

Руфь отнесла вспышку Фила на счет его привычки командовать, сначала в армии, затем в пароходной компании; как хозяину, ему постоянно приходится иметь дело с капитанами и командами своих судов.

Вряд ли это, конечно, извиняло Фила, однако она быстро выкинула сцену с официантом из головы. Руфь Севернс была лояльным человеком – особенно в отношении тех, кого любила.

Вскоре со стола убрали всю лишнюю посуду, освободив место для десерта. Она поинтересовалась, не надеется ли Фил на какое-то улучшение в делах. Он внимательно посмотрел на нее, черные глаза его холодно поблескивали.

– Если мне удастся, то я попытаюсь накопить в банке некоторую сумму денег, чтобы немедленно оплачивать текущие расходы, и, в случае, когда другие мелкие владельцы попадут в беду, перехвачу их заказчиков и контракты.

Звучало достаточно жестко, но опять-таки, вполне рационально. Она улыбнулась ему через стол и подытожила:

– Стать крупной рыбой раньше других, верно? Он не улыбнулся в ответ, только кивнул головой.

– Именно. Сожрать их прежде, чем они проглотят меня.

– А ты в состоянии это сделать, Фил? Он оглядел ближайшие столы.

– Я работаю над этим. Мне придется экономить на содержании судов и еще кое на чем. Какое-то время буду ходить по лезвию бритвы, но, черт побери, такова жизнь, правда ведь? Если у тебя нет чутья, когда нужно рискнуть, то ты обречен оставаться всю жизнь трусливой посредственностью, согласна?

Руфь не разбиралась в таких вещах и не считала тихое существование серьезным недостатком. Она женщина; она готова с интересом слушать про дела своего жениха – но и только, впрочем, он и сам никогда не спрашивал ее совета и уж тем более не ждал, что она примет за него какое-то решение. Руфь улыбнулась Филу, отмечая про себя, что он очень привлекателен сегодня вечером, несмотря на раскрасневшееся лицо.

Она ответила:

– Полагаю, ты прав, – и взялась за вилку – им уже как раз подали пирог.

Не обращая внимания на ее ответ, Фил продолжал:

– Я тут присматриваюсь к человеку по фамилии Эвелл. Джек Эвелл, владелец двух судов, на одном из них сам ходит капитаном. И скажу тебе – в нашем деле времена, когда человек ходил капитаном на собственном судне, канули в прошлое вместе с парусами. Пора романтиков миновала. Теперь этим занимаются только дураки, ведь главное происходит в городе, здесь заключаются сделки и подписываются контракты.

– А этот капитан Эвелл, он что, прогорает? – спросила она.

– Почти что. Как-то умудрялся выкручиваться последние два года, но при первой же серьезной неприятности он разорен. Сотрудничает с одними и теми же четырьмя-пятью фирмами, а это верный способ обанкротиться. Нельзя этого делать, наоборот – надо расширять свои связи, тогда неудачи не причинят большого вреда. – Он отодвинул пирог. – Эвелл должен прогореть, я на это рассчитываю. Если мне достанутся его суда, вместе с ними я получу большинство его контрактов; это сразу позволит мне взлететь повыше. – Глаза Фила сильнее заблестели, когда он добавил. – Я приберу его дело к рукам – просто нужно немного терпения.

Руфь закончила десерт, отметив, что он был превосходен. Фил вновь не обратил внимания на ее слова, как, впрочем, и на сам пирог, и закурил сигару. Ей приходилось видеть его с сигарой и раньше, правда, не слишком часто; всякий раз у нее возникало впечатление, что все эти сигары, дорогие костюмы и внушительные машины – непременные атрибуты его положения.