Любовь в стиле "ретро" (СИ)

— Привыкай, — резко обрывает мои жалобы Телль. — На выступлении будет публика. Яркий свет. Шум. Лучше, если ты прочувствуешь эту атмосферу сейчас. Чем потом будешь вздрагивать от каждого звука на представлении. Как норовистая лошадь.

— Вот пускай лошадь и становится на мое место! — Нервы на пределе. Я готова сбежать. Но перед глазами возникает любимое лицо, вчерашнее прощание. Сбежать и предать его! Нет!

— Тебе тяжело, я понимаю, — Телль подходит ко мне и кладет руку на плечо. Его голос звучит успокаивающе. — Но ты ведь не по прихоти здесь. Пускай это сделает тебя сильнее. Ты самая смелая девушка, ведь так?

— Нет, — вздыхаю я.

— Да, — он снова будто гипнотизирует меня взглядом и голосом. — Смотри мне в глаза. Всегда смотри. Ты ничего не боишься. Правда?

— Правда, — повторяю я вслед за ним.

— Вот и умница. Еще немного и сделаем перерыв.

Телль отходит на исходную и готовится к очередному броску. Позади него в качестве зрителя останавливается карлик с собачкой неизвестной породы в руках.

— Арчи, тебе заняться нечем? — ворчит Телль, не прекращая прицеливаться. — Сбиваешь.

— У тебя глаза на затылке? — изумляется Арчи. — Я ведь, кажется, подошел бесшумно.

— Зато волкодав твой сопит, как паровоз. Его-то уж ни с кем не перепутаешь.

— Пойдем, Бимбо, — вздыхает карлик. — Нам здесь не рады.

А в мою сторону летит очередной нож и втыкается где-то у локтя правой руки.

В перерыве я примостилась на какой-то яркий цирковой ящик с бутербродом в руках. Вяло жую, наблюдая репетицию группы акробатов. Мимо проходит дрессировщик с двумя тиграми. Мне кажется, один из тигров как-то неприязненно косится в мою сторону. Точно, ему не нравлюсь я. Или мой бутерброд. Тигр рычит.

— Спокойно, Картуш, — прикрикивает на него дрессировщик. — Не бойтесь, — улыбка в мою сторону. — Он немного нервничает на прогулке. А вообще смирный.

У меня дрожат руки. Смирный, как же. Вымучиваю ответную улыбку и киваю, как китайский болванчик. Да что же это за дурдом? Как мне вообще находиться здесь и остаться не съеденной и в здравом уме?

Пока я нахожусь в ступоре, ко мне подбегает маленькая собачка неизвестной породы. Она становится на задние лапки, складывает передние и делает умильную мордочку.

— Бимбо, — радуюсь этой зверюшке, как доброму знакомому. — Ты голодный, да? Сейчас поделимся.

— Да что же это такое?! — подбегает к нам Арчи и отчитывает песика. — Ты намерен перед девушкой меня позорить? Вымогатель и попрошайка.

— Ну, пожалуйста, — прошу я. — Можно его угостить? Мне приятно. Он такой милый.

— Милый, — вздохнул карлик. — И пользуется этим. Ладно. Но в последний раз, ты меня понял?

Бимбо слопал угощение и облизнулся.

— Ты новенькая? — поинтересовался Арчи.

— Да, — вздохнула я. — Первый день сегодня. Репетируем.

— Тяжело, — сочувственно покивал головой карлик. — И думаю не от хорошей жизни. Но не переживай. Наладится. Телль мужик надежный. Я работал с ним в одном из бродячих цирков. Глаз верный. Рука твердая. А главное фарт с ним. Или Судьба, называй, как хочешь. У него какая-то связь нематериальная образуется с девушками. Не объяснишь. И все проходит идеально. Даже если он завязывает себе глаза.

— А что, и такое бывает? — я чувствую, как противно засосало под ложечкой.

— Бывает. Но не так часто. И когда оба готовы к этому. Так что не дрейфь. Он не псих.

— Да уж, — бормочу я. — Был бы не псих, занялся бы полезным делом. А он …

— Ты ведь тоже здесь, — укорил меня Арчи. — И никто не удивляется и не спрашивает почему.

— Ты прав, — смутилась я. — Прошлое часто давит. Разное прошлое.

— Да и настоящее тоже, — тихо сказал карлик.

В это время Бимбо абсолютно по-свойски запрыгнул мне на колени. Я приласкала песика.

— Вот так всегда, — горько усмехнулся Арчи. — Друг называется. Все пряники достаются ему. Погладят и приласкают. Морда твоя обаятельная.

Бимбо довольно замахал хвостом. А я пристально взглянула на его хозяина.

— Извини меня, конечно, но… тебе никогда не приходило в голову покончить с этой жизнью?

— Приходило, — отозвался карлик. — И не раз. Особенно когда попал в цирк уродов. Его владелец, Байтс, считал, что у нас нет ни мозгов, ни души. И держал в повиновении своей крайней жестокостью.

— Байтс, — повторила я. — Так ты, может быть, знал Джона Меррика, которого прозвали «Человек–слон»?

— Знал, — Арчи удивленно посмотрел на меня. — И ты о нем слышала? Джону доставалось больше всех. Он был кротким и совсем не мог постоять за себя. И Байтс избивал его с каким-то особым остервенением. Потом Меррик попал в больницу. Да ты знаешь. Живой человек был. С нежной душой в уродливом теле. В сто раз больше человек, чем все эти «нормальные» господа.

— И ты сбежал оттуда?

— Да. Однажды ночью мне это удалось. Какое-то время бродяжничал. А потом нашел Бимбо. Мы как-то сразу друг другу понравились. Создали клоунский дуэт. И с тех пор кочуем с разными цирками. Здесь, правда, тоже не сахар. Но я убедил себя, что ходить по земле всегда лучше, чем лежать в ней. И ты не унывай. Все будет хорошо.

— Страшно, — прошептала я. — Когда нож вонзается в миллиметре от твоего тела.