Любовь в тени платанов

— Ты меня не понял… — с трудом выговорила она.

Гейл по-прежнему смотрел вниз, на ночной город. Энни опустила глаза в бокал с бренди, боясь встретиться с его взглядом.

— Гейл, я была так расстроена, чувствовала себя совершенно потерянной и опустошенной. А ты вдруг показался мне ужасно чужим, как будто между нами выросла стена. Невидимая стена. Ты понимаешь? Радостное ощущение жизни вдруг куда-то исчезло, и мир для меня стал бессмысленным…

Он глубоко вздохнул. Повисло долгое молчание, которое в конце концов прервал сам же Гейл.

— Когда мне было двенадцать, моя мать бросила отца, — тихо сказал он. — Пережить ее уход отец не смог… И тогда я поклялся, что никогда не позволю никакой женщине поступить со мной так же. Видишь ли, я считал… что твое отчуждение… сознательное.

Гейл холодно усмехнулся, оглядев ее.

Энни вдруг осознала, что Гейл впервые заговорил о матери. Они прежде никогда не упоминали о своем прошлом. Может быть, потому, что их настоящее оказалось достаточно драматичным? Их роман развивался стремительно. Но теперь-то Энни поняла, что отношения, сложившиеся между ними, были не до конца искренними, а брак — вынужденным из-за ее беременности…

Она судорожно проглотила комок, застрявший в горле. Не время проявлять сочувствие к Гейлу, тем самым затушевывая правду, печально думала она.

— Так вот почему ты бросил меня?

— Я тебя не бросал, Энни. Поверь, мне нужно было работать, и я уехал по делам. Это ты меня бросила, — упрямо стоял на своем Гейл. Его глаза стали еще холоднее, взгляд жестче, а выражение лица — таким враждебным, что у нее перехватило дыхание. Энни была на грани срыва, мысли путались в голове. Она с трудом понимала то, о чем они говорили. Снова волной нахлынуло ощущение отторжения, и ей казалось, будто какое-то течение относит их дальше друг от друга.

— Ну, если я тебя и бросила, как ты считаешь, то только потому, что мне больше ничего не оставалось, — вздрогнув, глухо проговорила она. Ее слова прозвучали сурово, как бы провозглашая неизбежность их развода. Но почему же ее сердце разрывается на части? — думала Энни.

— Ну вот, приехали, — пробормотал Гейл, взглянув на ее побелевшее лицо. — Мы продолжаем причинять друг другу много боли, как и раньше.

— Ах, нет, — поспешно возразила Энни. Она энергично замотала головой, ладони у нее вспотели. — Нет, Гейл! Раньше я гораздо ближе принимала к сердцу все, что касалось нас с тобой. Теперь же ты не способен задеть меня своими силовыми играми.

— Что ты хочешь сказать? — спросил он с горечью в голосе.

— Да то, что за последние два года я… я изменилась, повзрослела, что ли… Я не собираюсь больше быть пешкой в твоих руках.

Снова повисло напряженное молчание.

— Понятно, — наконец откликнулся Гейл. — Но дело в том, что мои силовые, как ты говоришь, игры, к счастью, принесли добрые плоды. Что до сегодняшнего вечера, то, несмотря на твое ничем не оправданное бегство, изрядно подпортившее дело, мне все-таки удалось заключить выгодный контракт о временных консультациях с Александром и его группой. И если я решу сделать некоторые капиталовложения в ресторан «Оливковая роща», то, думаю, что мой новый образ жизни потребует продолжения этих самых игр. Пойдем, миссис Стикс?

Держась на некотором расстоянии друг от друга, они молча двинулись к фуникулеру. Судорожно сжимая одной рукой сумочку, другой рукой Энни вцепилась в край собственного платья. Шесть дюймов, отделявших сейчас ее от Гейла, казались ей милей. Да, их брак мертв, безжалостно напомнила она себе. Не было уже никакого смысла гадать о будущем и перебирать в памяти поступки Гейла, которые помогли бы ей понять, как он относится к ней на самом деле…

— Что значит, если решишь сделать капиталовложения в «Оливковую рощу»? — резко спросила она. Они уже подходили к своему отелю, когда Энни захотелось выяснить, что же кроется за его последней репликой. — Ты ведь обещал непременно помочь Луизе и Герберту, если я поеду с тобой в Афины на деловой обед.

— Да, обещал. Но мы договаривались о том, что ты сыграешь роль преданной жены, дорогая. — Синие глаза Гейла опасно сверкнули. — Ты очень удивила Александра и Оливию, когда пустилась наутек из клуба, словно за тобой гнались черти.

— Неужели я должна была оставаться в ресторане и выслушивать колкости от Лу Цян? И теперь ты будешь обвинять меня в том, что я испортила твои драгоценные дела? — возмутилась Энни, сердито глядя на него. — Боже мой, Гейл, да ты просто искушаешь судьбу!

— Расслабься, — бросил он небрежно. — Ты всегда спешишь с выводами. Тем самым только создаешь себе кучу проблем, миссис Стикс.

Она тяжело вздохнула. Когда он прекратит сердить ее? — думала Энни. Она каждый раз выходила из себя. Какое, должно быть, удовольствие испытывал Гейл, поддразнивая и подкалывая ее, без особого труда вовлекая в свою игру.

— Может быть, и спешу, — тихо ответила она. — Зато я поняла причину, по которой ты женился на мне, а не на Лу Цян. Причиной была моя беременность.

— Да, мы уже говорили об этом: я женился на тебе только потому, что ты от меня забеременела.

Гейл насмешливо посмотрел на нее.