Любовь в твоих глазах (СИ)

Разогреваю обед, который плавно перетекает в ужин и дрожащими руками нарезаю овощи для салата. Мне бы уходить от него, оставить в покое, дать отдохнуть, а не хозяйничать на его кухне, но… Но с ним просто так удивительно спокойно, что мне даже страшно от этого.

Меня многое тревожит, и мне всё ещё тяжело от поступка Руслана, ни боль, ни мои чувства, не могут пройти так скоро.

Внутри ураган из эмоций и удивительно Дамир каким-то чудом умудряется его успокаивать. Хотя он практически ничего не делает. Не говорит каких-то успокаивающих речей или что-то вроде. Он… обнимает. Говорит фактами. И, чёрт возьми, дарит цветы, я уверена, этим шагом переступая через многие принципы.

Я разговаривала с мамой, она снова сказала, что Дамир наверняка в меня влюблен. Точно как после того несчастного поцелуя у спортивного клуба. Она так уверенно стоит на своем, что мне даже страшно. А ещё я неосознанно пытаюсь увидеть это в каждом движении Дамира. Слежу за ним теперь как ненормальная, пытаясь то ли подтвердить, то ли опровергнуть слова мамы.

— Всё готово, — кричу из кухни, а сама подхожу к окну. У него тут очень "интересный" вид на соседний дом. Кто вообще проектировал это?

Открываю окно и опираюсь локтями на подоконник, вдыхая теплый воздух. Небо затянуло тучами, но погода все равно прекрасная, пахнет свежестью и практически нет ветра.

Слышу шорох сзади, но не оборачиваюсь, почему-то теперь мне общаться с Дамиром ещё более неловко, чем до этого. Даже все дни в больнице было проще, чем сейчас. Что происходит?

В доме напротив на балконе появляется парочка. Очень близко. Кажется, руку протяни, и можно будет стрельнуть у них сигарету.

Я почти бесстыдно наблюдаю за ними, но они так увлечены друг другом, что им плевать. Буквально все равно, что в пяти метрах на них кто-то смотрит. Они выглядят такими счастливыми… Парень убирает сигарету в сторону, чтобы поцеловать свою девушку, но она отвечает с таким напором, что он роняет все, что было в руках до этого, и вцепляется ими в бедра девушки.

Это выглядит так откровенно, что я отвожу взгляд и решаю вернуться к Дамиру, потому что краснею так сильно, что становиться даже жарко.

Выпрямляюсь, закрываю окно, поворачиваюсь и вскрикиваю от неожиданности, потому что Дамир стоит почти вплотную ко мне. Очень близко. Слишком.

— У тебя бесстыдные соседи, — решаюсь объяснить ему причину своих алеющих щек. Опускаю взгляд, пялясь куда-то в район груди Дамира, и уже сама себе не верю, что щеки краснеют именно от соседей.

— Они частенько трахаются с открытым окном или даже прямо на балконе, так что сегодня они почти приличные.

— Это ужасно, — говорю как старушка ворчунья.

— Они не стесняются демонстрировать свои чувства. Разве ужасно?

Мне крайне неожиданно слышать эти слова от Дамира. А после разговора с мамой я почти слышу в них какой-то странный намек. Чёрт… глупости!

— Мне кажется, что эти моменты нужно прятать от окружающих. Всё-таки это слишком интимно, — я практически пылаю, говоря эти слова. Чёрт возьми, это неловко! — Ты так не думаешь? — добиваю сама себя вопросом.

Поднимаю взгляд на Дамира и замираю с приоткрытым ртом, так и не успев закончить предложение.

Боже…

Он смотрит на меня, бегая глазами по лицу, и так сильно сжимает зубы, что желваки на скулах становятся раз в десять выразительнее чем обычно.

Клянусь, если опущу взгляд, увижу сжатые кулаки. Но не опускаю. Сама не знаю зачем, но продолжаю смотреть ему в глаза, видя в них пламя и огромное количество эмоций. В нем так много нерастраченного, что становится больно. Ему некому отдавать свои чувства.

Мы так и стоим у подоконника, почти впритык друг к другу. Смотрим в глаза и молчим. Клянусь, у меня в груди острое чувство того, что он сейчас наклонится и поцелует меня. Я почти жду этого, как бы странно это ни звучало.

И он наклоняется. Медленно, очень, как будто даёт мне время подумать. Чуть сильнее прижимает меня к подоконнику, нависает сверху. Дыхание сбивается, становятся шумным и быстрым, пульс стучит в глотке. Я не понимаю себя, почему я не делаю ничего, чтобы этого не случилось? Я же не хочу, я…

Я дёргаюсь от звонка телефона и закрываю глаза. Дамир негромко матерится и отходит за стол, а мне становится почти холодно.

Это был какой-то гипноз. Невозможно так сильно отключаться от всего мира и видеть перед собой только глаза. Такого не бывает, я… Мне нужно срочно научиться заново дышать.

Беру телефон и стараюсь не смотреть на Дамира, как чуть не падаю, видя на экране фото и имя Руслана. У меня подкашиваются ноги и я сажусь на ближайший стул, взвешивая, отвечать мне ему, или не стоит.

Но израненное, влюблённое, а ещё стыдливо краснеющее сердце заставляет ответить на звонок.

— Алло?

— Малых, как дела? — он старается звучать как всегда беззаботно, но я слышу, что с ним что-то не так. — Где ты? Давай по городу покатаемся? Поболтаем.

У меня очень громкий динамик. И я понимаю, что Дамир все слышит.