Любовь в твоих глазах (СИ)

— Ань… — слышу над головой, но не торможу. Во мне было столько эмоций и плохих мыслей, что сейчас срочно нужно их перекрыть чем-то хорошим. И поцелуи замечательно с этим справляются.

И они становятся только ниже, я не узнаю себя, и Дамир дышит только тяжелее. Я слышу надрывное: “Что ты делаешь?”, но ответить на вопрос не могу. Я сама не знаю, что. Делаю, что чувствую. И пусть сейчас эти чувства будут именно такими.

Даже в этом Дамир открывает меня! Даже в этом раскрывает другие грани привычной всем, и даже мне, Ани.

Руки опускаются вниз и я обхватываю ладошкой большой и твердый… черт. Я и правда не понимаю, что творю, но остановиться у меня уже не получается.

— Аня, Аня, стоп! — сильные руки обхватывают мою шею и щеки и поднимают наверх, и только тогда я понимаю, что практически стояла на коленях перед ним… — Остановись, что ты делаешь?

— То, что хочу…

— Хочешь? — он хмурится. Словно не верит, такой глупый…

— Очень. Я только, ну…Не особо умею, я никогда не…

— Бля, Ань, я сейчас только от этих слов кончу, — говорит Дамир надрывно и в шутку одновременно, и… Он улыбается. Улыбается! Это так сильно отзывается внутри меня, потому что я впервые вижу такую искреннюю и широкую улыбку от него. Это так ценно… Я очень хочу, чтобы он улыбался и дальше, правда, всегда.

Я не сдерживаюсь и целую его в губы, со всеми чувствами целую, со всеми эмоциями. Со всем, что внутри меня к этому человеку расцвело со скоростью света и продолжает цвести только ярче и ярче. Со всем отчаянием, что росло внутри меня, когда он уехал. Со всей болью, что я испытала, пока он лежал в больнице. Со всей радостью, что гремела в душе, когда он очнулся. Со всем ужасом, что я пережила, сидя на коленях возле его окровавленного тела.

Целую так, как никого никогда не целовала, потому что… Потому что целую с любовью. Настоящей и искренней, и понимаю, что внутри меня это чувство горит уже намного дольше, чем я даже могла себе представить.

Глава 39. Дамир, Аня

Меня кроет. Отключаюсь и забываю где нахожусь сразу, как только попадаю в плен ее губ.

Мне вкусно, жарко, и катастрофически мало.

Мне всегда мало Ани. В любой момент жизни. Когда она болтает, казалось бы, слишком много — мне мало. Мало смеха и дурацких вопросов, мало поцелуев, взглядов, касаний, и в целом Ани.

Я всю жизнь наслаждался одиночеством и тишиной, никогда не мог подумать, что буду хотеть, чтобы рядом была жужжащая на ухо девушка, но… Я хочу. Это, кажется, уже совсем диагноз. Но что есть, то есть.

Она меня убивает своей инициативностью, мне выть хочется и орать в потолок. Хорошо что гипс снял, могу нормально Аню пощупать и к себе прижать без всяких оков.

Она руками меня везде гладит, целует, шепчет ерунду какую-то, и вроде инициативу проявляет, а всё равно смущается, краснеет. Нереальная. Никогда таких, как она, не встречал. Да и не бывает таких больше… Она одна такая, моя инопланетянка.

Аня постанывает от поцелуев и шумно выдыхает, когда прижимаю ее близко к себе. Я знаю, что чувствует, как сильно я ее хочу. А я не скрываю. Какой смысл уже? Все грани давно перешли, все запреты послали к черту. Она — моя. И я ее никому не отдам.

— Дамир, — шепчет надрывно, прикусывая мой подбородок, когда совсем наглею и начинаю распускать руки.

А у нее коленки подкашиваются. Чувствую, что с трудом стоит, цепляется за мои плечи с силой и закатывает глаза от удовольствия.

Выключаю воду, поднимаю Аню на руки и выношу из душевой кабинки. Она дрожит от прохладного воздуха, покрывается мурашками и жмется близко-близко, когда ставлю на пол и хватаю с крючка полотенце, чтобы накинуть ей на плечи.

Мы стираем капли воды с тел наспех, касаясь руками и каждую секунду целуясь. Невозможно оторваться, фитиль давно подпален, осталось только дождаться, когда рванет. А рванет точно скоро, потому что всё раскалено до предела.

Хватаю полотенцу и отбрасываю его в сторону, не могу ждать больше, срочно нужно что-то делать, иначе сдохну. И Аня не отстраняется, не закрывается, не стесняется. Добивает меня, хотя я и так при смерти уже давно…

Мы снова целуемся, Аня прижимается близко, грудью касается моего торса, руками обнимает за плечи и встает на носочки, чтобы разницу в росте сократить.

Хватаю ее на руки, она машинально руками и ногами цепляется, а потом бубнит что-то в поцелуй, что у меня рука и ребра… А мне плевать, вообще на всё, что когда-то там болело. Не болит давно, с ней рядом вообще все проблемы исчезают, остается только какой-то странный свет, о котором раньше я и знать не знал. .Ч.и.т.а.й. н.а. К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.

Бросаю ее на кровать, слышу тихий вскрик, наполненный миллионом эмоций и нависаю сверху, снова целуя.

Я не могу ее не целовать, это за гранью что-то, помешательство.

Аня сжимает меня ногами и царапает плечи руками, целуется отчаянно, всхлипывает и стонет, возбуждена до предела. Я и сам на грани, надо срочно с этим делать что-то, иначе взорвусь.

Опускаюсь губами по телу, останавливаюсь на груди, вырывая из Ани громкие стоны, а руками спускаюсь к низу живота. И еще ниже, и еще ниже, и еще…