Любовь в условия не входит

– Пожалуй, всё-таки лучше кофе, – заключил Ваня, запахнув незастёгнутую куртку, и тут же добавил: – Я позвал, я и угощаю.

Двинулся к парковке. Полина почти сразу заметила его тёмно-красную машину, а та приветственно пискнула навстречу электронным замком. Ваня приглашающе махнул рукой.

– Всё-таки садись вперёд.

– Больше не хочешь быть моим личным водителем? – вырвалось у Полины – сама от себя не ожидала.

Она в жизни никогда не кокетничала, уверена было, что не умеет, а тут как-то неосознанно вышло: и взгляд скромно потупился, и брови приподнялись, выражая лёгкую обиду. И, похоже, даже губы капризно надулись, чуть-чуть. С чего бы вдруг?

– Ну почему? – Ваня подошёл к нужной двери, распахнул её, произнёс: – Просто личный водитель – этого слишком мало. – И сразу нырнул в салон.

Что он имел в виду? Просто решил поддразнить, рассчитывая как раз на это самое: немую сцену, ошарашенный вид, посмеялся над её неумелым кокетством. Не выйдет.

Полина открыла дверь, уселась, как ни в чём ни бывало, и даже пристегнулась без напоминания. Да и Ваня выглядел так, будто ничего особенного не сказал, обернулся назад, выезжая из ряда машин, скользнул глазами, когда разворачивался.

Дворники заработали, расчищая стекло от налипших снежных крошек. Полина осмотрелась по сторонам, с лёгким разочарованием убедилась: опять никто не видит, как она уезжает с Ваней, ни Казарян с компанией, ни кто-нибудь ещё из знакомых, на кого можно было бы сослаться в качестве свидетеля.

Хотя Изольда способна заявить, что одна поездка вдвоём – ещё не доказательство отношений. Тем более, кто знает, куда и зачем они ездили, да и ездили ли вообще. Слова ничего не значат, сказать можно, что угодно, как правду, так и чистое враньё. Да и короткое свидание на час с целью просто-напросто скоротать свободное время тоже практически ничего не значит.

Надо оценивать вещи объективно и честно. Столкнулись они случайно, и на месте Полины вполне мог оказаться кто-то другой. Или не мог?

Ваня ведь тоже только что с пары. И тогда почему он не предложил составить ему компанию кому-нибудь из однокурсников? Тане, например, или Мартину. Или…

Внезапно Полина осознала, что вопросительно смотрит на парня. А ведь даже не заметила, когда оторвалась от окна, повернула голову в его сторону и уставилась.

У него нос с едва выраженной горбинкой, но не крупный, не длинный – в самый раз, – лоб высокий, а ресницы густые и пушистые, губы задумчиво сжаты, или сосредоточенно, и…

Хватит пялиться!

Полина уже собиралась отвести взгляд, но тут Ваня развернулся к ней, всего на секунду, посмотрел. Получилось – глаза в глаза.

Под кожей на щеках стало тепло. И не только на щеках. Но это, скорее всего, от смущения, от осознания, что Ваня заметил, как она пристально разглядывала его. Полина уставилась в приборную панель и почти сразу услышала:

– Приехали.

На этот раз было по-другому. Скромный павильон-стекляшка на краю заснеженного сквера, маленькие столики, никаких официантов, одинокая девушка за прилавком, кофе в бумажных стаканчиках с пластиковыми крышками.

– Тебе опять капучино? Или что-то другое?

Ваня помнил, что она заказывала в прошлый раз? Подобного Полина тоже не предполагала, но всё-таки возразила, потому что тогда выбрала просто за компанию.

– Латте, – она глянула на висящее на стене меню. Цены вполне так терпимые даже для её кошелька. – Или горячий шоколад, – добавила запоздало, наткнувшись на название.

– Понял. – Ваня почему-то улыбнулся. – Иди садись. Я сейчас подойду.

Это что, слишком по-детски – пить горячий шоколад? Вызывает умиление?

Ну и ладно. Не справляется Полина с сегодняшними импровизациями, теряется без конца и ляпает неожиданно для самой себя первое, что приходит в голову, не задумываясь, не взвешивая каждое слово. И почему-то вечно приходит самое странное. То про личного водителя, то про шоколад.

Она выбрала столик в уголке, уселась, сгрузив на соседний стул сумку, и у Вани не осталось вариантов, кроме как устроиться напротив. Он подошёл через несколько минут, поставил перед Полиной стакан. Сначала она обхватила его руками, почувствовала скрывающееся внутри тепло, потом сняла крышку. Сверху плавало несколько пухленьких зефиринок.

– Там ещё корица, – сообщил Ваня, наблюдая. – Пойдёт?

– Очень даже.

Снег, подгоняемый ветром, жалобно скребся в затемнённые прозрачные стены, прилипал ненадолго, словно, пользуясь моментом, пытался рассмотреть получше, что творится внутри, осыпался вниз. А они сидели и просто болтали.

– Ты почему не стала у себя поступать? – поинтересовался Ваня. – Сюда приехала.

Полина едва сдержала усмешку. Разве не очевидно?

Их городишко мог похвастаться только отделением областного колледжа, в котором учат на слесаря-наладчика промышленного оборудования, оператора какого-то производства и ещё на что-то подобное. Прямо глаза разбегаются от возможностей выбора. Но потом вспомнила: она же сказала, что живёт в областном центре, а там, конечно, мест для учёбы побольше. И всё равно.

– Здесь лучше. Во всех отношениях.

– Зато от дома далеко, – напомнил Ваня.