Любовь в виноградниках

— Что ты здесь делаешь? Ты подкрался так бесшумно, что я даже не услышала.

Он махнул рукой в направлении своих виноградников.

— Я просто шел и не думал прятаться. Наверное, вода нагнала на тебя сон, если ты меня не слышала. А почему я оказался здесь…

Он улыбнулся и начал медленно расстегивать рубашку в белую и голубую полоску. Сердце Мэри так и подскочило.

— Только попробуй!

Он улыбнулся еще шире.

— Почему нет? Я часто здесь плаваю. Особенно когда из-за одной моей знакомой леди я накаляюсь добела и ничего не могу с этим поделать.

Он стянул рубашку и повесил на ветку, склонившуюся низко над землей. Когда его руки взялись за пряжку ремня, она слабо пролепетала:

— Я решила, что ты счел за лучшее не тратить на меня напрасно время.

— Не совсем так. Сейчас, когда я вижу тебя такой, мне хочется дать тебе еще один шанс.

Он начал снимать джинсы, и решительный огонь, сверкнувший в его глазах, заставил Мэри задрожать. Она повернулась и поплыла к противоположному берегу так быстро, как только умела. Берег был уже совсем близко, когда две сильные руки схватили ее и потянули назад, в глубину.

— Тебе не уйти от меня, моя маленькая русалочка, — воскликнул он, смеясь. — Я ведь сказал, что часто здесь плаваю.

Его руки обхватили ее, не давая ей возможности сопротивляться. Вода доходила Мэри до подбородка, и она никак не могла нащупать ногами дно.

Она резко повернулась, делая энергичную попытку освободиться из его объятий, и его изумительное лицо, преследовавшее ее ночи напролет, оказалось совсем близко. Мокрые черные волосы гладко легли назад, и капельки воды блестели на его лбу, щеках, губах, подобно маленьким алмазам. И вопреки здравому смыслу Мэри почувствовала себя так, будто все ее проблемы чудесным образом устроились сами собой.

— Тони, — прошептала она, и дыхание замерло на ее губах.

Страсть превратила его глаза из темно-голубых в почти черные.

— Любовь моя, ты и не знаешь, что я чувствую, когда ты произносишь мое имя так, как сейчас.

Его теплые влажные губы прикоснулись к ее губам, и в тот же миг все прочее стало казаться далеким и незначительным. Но сейчас в этом прикосновении уже не было прежней осторожности, скорее властная требовательность, желание того страстного поцелуя, который она уже подарила ему однажды. И Мэри не стала противиться — ее губы раскрылись, руки обвились вокруг его плеч, грудь прильнула к его груди. Она пылко отвечала на его поцелуи, пока они оба наконец не принуждены были остановиться, чтобы перевести дыхание.

— Я не ожидал такой теплой встречи. — Лукавый огонек блеснул в его глазах. — Я надеюсь, это потому, что ты думала обо мне?

— Я вспоминала тебя раз или два. — Она ахнула, когда его зубы с нежным упреком слегка сжали мочку ее уха. — Ну, может быть, три раза.

— Я не мог перестать думать о тебе, — пробормотал он. — Думал и днем и ночью. Не мог сосредоточиться на делах, не мог заснуть, чтобы ты не явилась мне во сне.

Из губ Мэри вырвался прерывистый вздох.

— Звучит серьезно.

Он запрокинул ей голову и заглянул в глаза.

— Я действительно сейчас серьезен, Мэри. Серьезнее, чем ты, может быть, думаешь. Если бы ты не волновалась так из-за моего гнусного намерения присвоить землю твоего отца, я доказал бы тебе это.

Она опустила голову, вспомнив, как заподозрила его в обмане.

— Я должна извиниться за свои слова. Я поняла потом, что была не права. Но думаю, сейчас это уже не имеет значения.

Он сжал ее плечи.

— Почему? Что произошло?

Мэри почувствовала, как снова ее охватывает печаль, словно грозовое облако, которое медленно затягивало небо с востока.

— Почти все банки отказали нам в ссуде. А это значит, что мы не сможем выкупить землю.

Он сильнее стиснул ладонями ее плечи.

— И что ты намерена делать?

— Не знаю. Я пробовала обсудить это с отцом, но мы ни к чему не пришли. — Она беспомощно развела руками. — Он не хочет даже слышать о переезде к его сестре.

Тони нахмурился и мягко встряхнул ее.

— Я тоже не хочу этого. Если бы мне не понадобилась эта земля, я дал бы твоему отцу возможность пользоваться ею, при условии, что ты не уедешь отсюда.

Его предложение взволновало Мэри, но она сразу же была вынуждена признать его безнадежность.

— Отец никогда не примет подачки. Тебе следовало бы знать это. А без ранчо я не вижу особой причины оставаться здесь.

— А как насчет этой причины? — Его губы впились в ее рот с такой неистовой страстью, что сердце упало, а пульс жарко застучал в висках. Его руки жадно заскользили по ее спине, обхватили бедра, теснее прижимая к себе, чтобы она ощутила жар его тела. — Ты не можешь уехать, Мэри, — пробормотал он, и его голос сделался хриплым от сдерживаемой страсти. — Должен быть какой-то иной выход.

Она застонала, ощутив на своей груди сквозь влажную ткань безрукавки его горячие руки, от прикосновения которых кровь во всем ее теле мгновенно забурлила.

— Я не хочу уезжать. — Это признание вырвалось у нее из губ почти помимо ее воли. И вслед за тем к ней пришло ясное осознание того, что она любит Тони Голардо, и неважно, что случится потом.