Любовь в заказе не значится

За два часа в холодной камере она уже успела морально подготовиться к такому развитию событий. Без радости, но со смирением. Глупо было отрицать свою вину. В списке смягчающих обстоятельств женское отчаяние не числилось. Но то, что сделал Игорь… К такому Ольга не была готова совсем.

От облегчения под тихий шум двигателя ее развезло еще сильнее, чем в камере. Глаза горели огнем. Чтобы не разреветься, приходилось постоянно держать голову задранной вверх, а чтобы Игорь не услышал позорный стук зубов - изо всех сил сжимать челюсть.

Со стороны, наверное, смотрелось смешно. Так же, как и босоногая разодетая фифа в грязном обезьяннике. Чудо, что Игорь не смеялся над ней и даже не улыбался своей фирменной ироничной улыбкой.

- Ты еще долго китайскую вазу изображать будешь? - после одного из светофоров он силой притянул ее к своей груди.

- Зря ты… - ком подступил к горлу.

Остатки сил, что помогали сохранить "лицо", вмиг истлели. По щекам побежали слезы.

- Я же предупреждала тебя, - она уже не пряталась. Подняла голову. Сквозь слезы посмотрела в глаза, - бедовая я. И, кажется, это уже не лечится.

Горячие, чуть шершавые подушечки пальцев прошлись по щекам, убирая слезы. Тяжелый, понимающий взгляд прошил насквозь.

- Будет видно, - Игорь снова притянул ее голову к своей груди и обнял еще крепче. - Дома расскажешь подробно. И чтобы больше никаких побегов и геройств. Догонять я так и не научился, а сама возвращаться ты не умеешь.

- А нужно ли оно тебе?

Ольга коснулась губами рубашки, закрывая себе рот. И зачем только ляпнула? Зачем вообще что-то еще спрашивать, если уже получила так много?

С минуту Варшавский молчал. За грудиной гулко и спокойно билось его сердце. Сильные руки баюкали на груди. Машина легко летела по ночному Питеру, приближая их к дому.

Ответ был не нужен. Ни чересчур фантастическое "да", ни слишком реальное "нет". Она обошлась бы и тишиной. Но Игорь все же ответил. Просто, коротко и честно, как умел только он:

- Поздно.

Забрав Ольгу домой, Игорь был уверен, что худшая часть вечера уже позади. О муже и ребенке он знал из досье и примерно предполагал, почему сына не оказалось в ее справке о составе семьи.

Однако слушать женскую исповедь вживую оказалось гораздо хуже, чем вид сырых стен вонючего обезьянника и логических умозаключений.

От начала рассказа до момента, когда, выговорившись, Ольга замолчала, он успел опрокинуть в себя три рюмки рома и влить в саму Власову две чашки горячего чая все с тем же ромом.

- О том, как давно Хасим все задумал и как готовился, я узнала лишь спустя полгода.

Раскрасневшаяся, уставшая, Ольга больше не плакала. Поджав ноги, она сидела рядом с ним на диване и обнимала свою кружку. Уже третью.

- Купил нотариальное разрешение на вывоз ребенка? - горький смешок сдержать не удалось.

Судьба. Слишком хорошо Игорь помнил, как вместе с сестрой первый раз вывозил на лечение племянника. Урод-папаша так и не явился в нотариальную контору. Смотреть в глаза жене, которую бросил с больным ребенком, ему показалось страшнее, чем дать шанс другим помочь сыну.

- Да, - Оля вдохнула аромат грога. - Паспорт у Никиты был, мы дважды катались на море в Испанию. Не хватало лишь разрешения, но за деньги решается все.

- На таможне копия не остается, так что, если мальчик не жаловался, он не рисковал.

Ольга сделала большой глоток и отрицательно замотала головой.

- Никита был уверен, что я приеду вслед за ними. Он тогда еще не знал, что впереди у него… - она на секунду замолчала, - …другая мама и новые бабушка с дедушкой. А потом был развод и решение, что ребенок остается с отцом.

- Ты оспаривала?

- Первый год я только этим и занималась. Продала все, что можно. Из общей квартиры меня выселили сразу, но была еще своя однушка и украшения. Истратила сумасшедшие деньги на адвокатов… Впустую. Пыталась завести дело через Интерпол. Сама летала в Дубай…

- Откуда тебя депортировали, - было ясно без продолжения.

- С пожизненным запретом на въезд в Эмираты и еще с десяток арабских стран.

- Лихо!

Послышался смех. Тихий и очень похожий на треск сухих веток.

- Мои адвокаты хорошо старались. Они отрабатывали каждый доллар. Из-за них Хасиму пришлось обращаться к бывшим коллегам, а в посольстве не мелочились.

Игорь прикрыл глаза рукой. Масштаб войны, которую развязала за ребенка Ольга, превосходил все его фантазии. Эта женщина действительно не умела останавливаться. Бедовая - она не преувеличивала.

- И теперь он с сотрясением в больнице, - вместо нее закончил рассказ Варшавский.

- Я не хотела… Вернее, мне не жаль этого гада, но я не планировала аварии.

"А о том, что можешь оказаться под колесами, ты тоже не думала?" - мысленно спросил Игорь, но вслух вместо слов плеснул новую порцию рома в свою рюмку и кружку с чаем.

- Теперь он точно не позволит мне никогда увидеть сына, - Ольга об аварии будто и не думала. Все ее мысли были о другом.

Следом за новым, полным отчаяния выводом, скорее всего, должна была политься еще одна река слез. Дашка бы точно разревелась. Устроила бы у него в квартире филиал Финского залива только от одного рассказа.