Любовь в заказе не значится

«Если это шутка, то неудачная. Я не веду никаких анонимных переговоров».

«Думаю, ваш босс будет другого мнения. Поверьте, это в ваших интересах. Я действительно могу помочь. Честному человеку нечего делать за решеткой, особенно с той статьей, которая светит господину Варшавскому».

«Говорите!"»

«Спасибо за благоразумие. Все достаточно просто. Ещё есть возможность решить проблему без последствий для вашей стороны. Подробности, по известным причинам, я рассказать не могу, но уже завтра все может закончиться».

«И что именно Вы предлагаете?»

«Ничего особенного - обмен. Моя помощь за информацию, которая есть у Вас».

«А не слишком ли много загадок?»

«Дмитрий Сергеевич, Вы прекрасно понимаете, о чем я Вам говорю. Давайте уже оставим эти игры».

«Какие игры? Вы хоть что-то можете пояснить?»

«Могу. Размер ставки и условия за свободу. Не так уж много».

«Вы хотите, чтоб я сообщил Вам данные по завтрашнему тендеру?»

«Всё, что я хотел сказать - уже сказал. Что и кому передать, уверен Вы знаете».

«Но подождите, я так…»

«Всего хорошего».

Даже без комментариев адвоката и Мартынова Игорь понимал, что разговор с исполнителем «Альянса» не пришьешь ни к какому делу. Витя отыграл роль полного идиота на пять с плюсом. Варшавский и сам не справился бы лучше, только зацепок все равно не осталось.

Все что у них было - предложение. Слить размер своей ставки, выложить условия, которые несколько месяцев старательно прорабатывали, и ждать чуда.

В том, что «Альянс» был способен на чудо, Игорь не сомневался. Иск изначально был делом их рук. Но позволить собой манипулировать Варшавский не мог. Он точно не совершал никакого изнасилования, ему нечего было делать за решеткой. Мартынову и адвокату всего лишь следовало выполнить свою работу. Быстро, качественно и без торга с теми, кого вскоре предстояло пустить по миру.

***

День выдался таким насыщенным, что к вечеру Ольга с трудом могла переставлять ноги. Больше всего хотелось упасть в кровать и не подниматься. Однако позволить себе этого она не могла. Падать можно было лишь с Игорем. Тесно прижавшись к его боку, вдыхать запах, шептать на ухо всякие глупости… знать, что теперь он никуда не исчезнет.

После разговора со следователем твёрдо знать, что Игоря освободят, было просто необходимо. Вадим - молоденький следователь прокуратуры - прятал глаза, когда давал ей расклад по ситуации Варшавского. Словно исход дела был решен, Вадим нес какую-то околесицу об условно-досрочном освобождении, уменьшении срока за чистосердечное признание, хвалил адвоката…

Ольга с трудом удержалась, чтобы не вцепиться в грудки этому зашоренному служителю Фемиды. О какой вине могла идти речь? Показания двух купленных с потрохами баб, куча пожелтевших от старости бумажек против человека, который никому не причинял зла, а наоборот, помогал?!

От злости тряслись руки. Чтобы не попасть ни в какое ДТП, Ольга бросила машину под прокуратурой и с зевающим Никитой направилась в квартиру Варшавского на такси. Она обещала ему приехать сегодня. Этот вечер должен был стать их первым по-настоящему совместным. Для троих.

К ночи, несмотря на радость сына, его весёлую беготню по просторной квартире и восторженные «ахи», Ольга сдалась.

«Я боюсь», - отправила она сообщение на номер Игоря.

Особых надежд, что после адски тяжелого дня он ответит, не было. Но Варшавский перезвонил.

- И чего ты испугалась? - любимый голос звучал хрипло и тихо.

- Я боюсь, что они тебя на самом деле посадят.

Она чувствовала себя предательницей, только ничего не могла поделать со страхом.

- Глупости. Небось, накрутила себя.

- Мне правда страшно.

Игорь вздохнул.

- Бабская фантазия, да ещё журналистская… отягощенный анамнез.

- Ты рискуешь всем ради победы в каком-то тендере, - она все же сорвалась. - Неужели он так важен?

- Я всего лишь не иду на поводу у шантажистов.

- А если я попрошу тебя отступиться? - она немигающим взглядом уставилась в темноту окна перед собой. - Если я очень попрошу… - прошептала умоляюще.

На этот раз Игорь ответил не сразу. В трубке послышался скрип пружин, потом два глухих шлепка, как от удара ботинками о пол.

- Эй, ты там что, уже передачки мне в тюрьму носить собралась?

- Варшавский, ты можешь хоть сейчас не издеваться?

- Не могу. Ты меня уже списала и в жены декабристов намыливаешься податься. Идея, конечно, благородная, но я и на воле найду чем с тобой заняться?

- Это твоё категорическое «нет»? - как назло, даже звёзд на небе не было видно. Чернота непроглядная. Оставалось лишь верить, что где-то там есть луна, есть миллиарды созвездий, спутники, кометы… жизнь.

- Нет, Оля. Я никогда не поддавался и начинать не планирую.

- Даже ради меня?

- Ради тебя я постараюсь выйти поскорее.

Хотелось, чтобы он просто храбрился, поддерживал её, но Ольга уже слишком хорошо знала этого упрямого мужика. Он правда решил идти до конца. Забить болт на опасность и шумиху вокруг. Довериться правосудию и своим исполнителям.

От отчаяния она подтянула к себе подушку и в нее, глуша звуки, всхлипнула.

- Ты ещё спать не хочешь? - тут же взяла себя в руки.