Любовь в законе

– Успокойся, не надо тебе убивать мужа. Не хочу, чтобы ты попала под подозрение. Когда с ним это случится, мы будем где-нибудь далеко. У тебя должно быть алиби.

– Не надо его убивать, – вяло мотнула она головой.

Взгляд у нее затуманенный, остановившийся.

– Поверь, ты сама этого захочешь. Ведь он будет нам мешать.

– Будет, – легко согласилась она.

– Ты же этого не хочешь?

– Не хочу.

– Мы должны быть вместе, – будто заклиная, сказал он.

– Должны, – эхом отозвалась она.

– Всегда.

– Всегда.

В дверь вдруг постучали. Требовательно, настойчиво, хотя и не очень агрессивно. Так могут стучать соседи снизу, которых заливают водой. Но все равно, направляясь к двери, Макар вынул из ящика стола пистолет.

* * *

Смирнов продолжал разочаровывать. Сначала затянул время с поисками Полины, теперь стучался в дверь так, как будто боялся потревожить покой Макара. Севастьян не выдержал, рукой оттолкнул его и с ходу, со всей силы ударил в дверь ногой. И столько в нем было злости, что дверь не выдержала его натиска. Казалось, будь она бронированной, он все равно бы справился с ней.

Пистолет Севастьян держал уже в руках. Плевать ему на то, что его могут увидеть соседи, все равно, если они вызовут милицию…

С Макаром он столкнулся в дверях комнаты. Совершенно голый, вор тянул к нему руку, в которой сжимал пистолет. Через мгновение-другое он сможет выстрелить, но Севастьян мог поразить цель уже сейчас.

Он вдруг вспомнил, как дрался с Макаром двенадцать лет назад. Он мог бы забить его до смерти, если бы вор тогда не достал пистолет. Но тогда у него самого не было такого оружия и ему пришлось отступить.

Но сейчас он готов был стрелять. Поэтому резко нажал на спусковой крючок. Но почему-то услышал только сухой щелчок.

– Придурок! – хохотнул Макар и тоже выстрелил.

Он два раза нажал на спуск, дважды оглушительно грохнуло, и обе пули впились в грудь Смирнова, входившего в дом вслед за Севастьяном. Начальник службы безопасности вылетел обратно на лестничную площадку, там и затих.

– Пушку брось! – потребовал Макар.

Севастьян мотнул головой. Пистолет хоть и бесполезен, но сбросить его на пол – все равно что признать свое поражение.

За спиной Макара на широкой двуспальной кровати он увидел Полину. Пытаясь выйти из его поля зрения, она выбралась из-под одеяла и соскользнула на пол. На ней ничего не было. Совершенно ничего. Значит, она изменила ему не только морально, но и физически.

Что ж, после того, что случилось, можно и умереть. Нет больше смысла жить. И желания тоже…

– Спиной ко мне повернись, ну!

Но и это требование Севастьян не выполнил. Да, он проиграл тайм длиной в жизнь, но он не сдал свою игру. Он умрет с гордо поднятой головой.

– Я сказал – спиной ко мне!

– Да пошел ты!

– Иду. Я к тебе иду.

Макар приблизился к нему на расстояние вытянутой руки, приставил ствол своего пистолета к его подбородку, надавил так, чтобы голова задралась вверх. И до Севастьяна дошло, что вор собирается делать. Он выстрелит в упор, и это будет выглядеть так, будто Севастьян покончил жизнь самоубийством. Сначала убил своего зама по безопасности, а затем пустил себе пулю под подбородок. И Полина подтвердит, что так и было. А потом выйдет за вора замуж. Макар будет хозяином его компании, а она – его счастливой женой…

Севастьян должен был попытаться выбить пистолет, на спусковой крючок которого уже начал жать Макар, но руки у него будто онемели.

Выстрел раздался в тот момент, когда он и должен был прозвучать. Но на пол почему-то упал Макар. Он успел нажать на спусковой крючок, но к тому моменту уже отвел руку с пистолетом чуть в сторону, и выстрел грянул над самым ухом у Севастьяна. Но это был уже второй выстрел. А первый произвела Полина.

Она стояла за спиной Макара и на вытянутых руках держала такой же «девяносто девятый» «вальтер», который подвел Севастьяна.

Она пошевелила губами, но Севастьян ничего не услышал, так звенело в ушах от выстрела.

– Давай, теперь моя очередь!

Его слова эхом бились о внутренние стенки черепной коробки. Казалось, что Полина не услышит их. Но нет, вот она кивает головой.

– Я ненавижу его!

Полина кричала, поэтому он услышал ее.

– А тебя люблю!

– Это неправда! – мотнул он головой.

– Мне надо одеться, – опустив голову, сказала она.

Голос ее прозвучал не так громко, но звон в ушах ослаб, и Севастьян разобрал ее слова.

Да, ей нужно было одеться. Прикрыть свой срам. Но сможет ли она одеть свою совесть?.. Как она могла? Как она посмела унизить своего мужа?..

Она предательница. Но ведь он простит ее. Рано или поздно, но простит. Потому что очень ее любит. Но все равно она должна познать силу его гнева.

– Тварь!

– Я знаю, – поворачиваясь к нему спиной, сказала она. – И я уйду от тебя.

– Скатертью дорога! – не в силах совладать с эмоциями, крикнул он.

Севастьян вышел из квартиры и склонился над лежащим Смирновым. Игорь был жив, но из уголков рта сочилась кровь – значит, ранен он серьезно.

– Это я виноват, – пробормотал он. – Это я нашел твой пистолет… И патроны сварил… Боялся за тебя… Я ведь понял, что это ты Агапа тогда…