Любовь, ведьма и котики

Если надеть туфли на шпильках и танцевать на крыше танго, то это просто огонь! Весь город ложится к твоим ногам, ритмично цокают каблучки, а рука лежит на плече кавалера, который ни за что не сможет оступиться, упасть или позволить споткнуться тебе. Только не сейчас. Не здесь. Не вместе. В глазах у него отражались облака и желтые кляксы фонарей, а когда он смотрел на меня, и я видела там свой образ… ооо, мы с пляшущими чертями составляли отличную компанию. Идеально подходили друг другу. В глазах у Вадима отражалась настоящая средневековая ведьма: рыжая, веснушчатая, с непослушными локонами, бледная и насмешливая. Увидев такую, вся королевская конница, вся королевская рать, вся королевская инквизиция срочно выступили бы в крестовый поход, чтобы принести мою голову на блюде какому-нибудь высокопоставленному гонителю колдовства.

Потом мы спустились вниз – я даже поинтересовалась, не было ли у Вадима в роду хоббитов-взломщиков, уж очень ловко он обращался с запертыми дверями, – и побрели по сонным утренним улицам. Мы дошли до Мойки, с видом заправских туристов осмотрели Синий мост, дошагали по набережной до моста Красного и важно посетили его. Полюбовались на высокую башенку, венчающую одно из зданий на углу Гороховой улицы, – я говорила, что она похожа на надкушенную луковицу и внутри неплохо бы устроился Буратино, а Вадим более романтично считал, что это трюфельная конфета с иголкой в «макушке» в исполнении стимпанк-мастера. Потом мы взялись за руки и пошли по Гороховой улице на юг.

Хотелось бы сказать, что нас вела страсть.

Или, на худой конец, дорога приключений.

Но все это было бы неправдой. Потому что мы искали кофе.

Через полчаса экспериментальным путем было выяснено, что на улице Гороховой, типично петербуржской, с этими желтыми и зелеными домами, с балконами и колоннами, с серьезным выражением на окнах и нестерпимо важными домовыми, выглядывающими из подвалов, с запахом мокрого асфальта и узкими тротуарами… На этой чудесной улице не было ни одной кофейни, которая бы работала в полпятого утра! О, горе-горе. А мне, как назло, все сильнее и сильнее хотелось капучино. Обязательно с корицей и с большой, неприлично толстой шапочкой из пены.

– Ну что, – в итоге спросил Вадим, когда мы уже почти дошли до Фонтанки и отчаялись, – будем безобразия нарушать?

– Как будто до этого нас что-то сдерживало, – рассмеялась я.

И мы совершили незаконное проникновение в ближайшее закрытое кафе. Вадим отключил сигнализацию и открыл дверь, а я подарила местному домовому последний кусок пармезана и нетронутую бутылку с лимонадом. Чтобы не сдал нас, ну!

А потом я, словно королева, сидела одна в зале за самым что ни на есть центральным столиком, а Вадим наколдовал с помощью кофемашины капучино из моих мечтаний. И гордо принес его мне на подносе, как настоящий официант.

– Извини, что не в постель.

– До постели мы еще не добрались.

– Меня интригует слово «еще».

– Знал бы ты, как меня оно интригует!

В ответ демон рассмеялся и слизал пену с моих губ.

– Спасибо за чудесную ночь!

– Но-но-но, – погрозила я ему пальцем. – Теперь ты, как приличный принц, должен доставить меня домой, чтобы я поспала хотя бы пару часов перед этим вашим костюмным буйством. Кстати! – спохватилась я. – Как тебе платье?

– Шикарно! – серьезно кивнул Вадим. – Все ошеломлены. Скарлетт О’Хара курит в уголке от зависти и безысходности. Ты просто повелительница зеленых гардин.

– А ты бессовестный льстец.

– Я даже еще не начинал льстить!

– А зря!

В уплату за выпитый кофе мы оставили на стойке испанский золотой семнадцатого века. Якобы Вадиму заплатили парни с Тортуги за то, что он помог им найти пару-тройку островов с сокровищами.

– Гляжу, рабочие интересы твои многогранны, – уважительно сказала я.

– После Соломоновой запечатанной склянки как-то начинаешь теплее относиться к простым жизненным радостям, – пожал плечами Вассаго, глядя, как по мостовой к нам подъезжает его машина. Сама. Без водителя. – Помогать людям веселее, чем командовать легионами духов, не поверишь.

– Почему же, – ответила я. – Очень даже поверю. Люди классные.

Немного помолчала и добавила:

– И чайки еще. И кошки.

А когда Вадим притормозил у Инкиного подъезда, за моим торжественным выходом из машины наблюдал с балкона весь оперштаб. Людей среди них, конечно, не было, зато чаек и кошек хватало с лихвой.

Глава 11, в которой водолазка лазит по воде

Засыпала я, закрывшись одеялом с головой и заткнув уши, чтобы заглушить яростное кошачье шипение:

– Евгения! Это что вообще было?

Скорее, не было. У меня не было ни сил, ни бодрости оправдываться перед оперштабом. Конечно, я заглянула на балкон и подмигнула чайкам, но остальным коротко сказала:

– Завтра. Все расскажу завтра.

И ушла… думала, что спать, но не тут-то было.

Сигизмунда «завтра» не устроило, и он отправился следом. С охапкой вопросов для вечного сюжета: «Дочь/внучка/племянница пришла домой с несанкционированного свидания с подозрительным блеском в глазах».

– Что вы там делали?

– Он вообще кто?