Любовь ветра

— Тебе показалось, — мягко сказал мужчина, приобнимая чертовку.

— Говорят, тот, кто её увидит, к счастью и добру, — прошептала худая и изнеможденная после боя девица. Её раны уже затянулись после подпитки магами.

Я рада, что стала для них символом счастья, пусть они и перепутали расу. Улыбнулась тому, как воин ведет суккубку в свой дом, и повернулась к закату, снова приобретая тело.

— Меонар, я видела, как растут люди, интересно, когда я прилечу, ты меня вспомнишь? — одинокая слезинка капнула на землю.

Целый вечер я ждала этих двоих, когда на улице лил дождь.

— Суккубке ничего не будет, а вот воин — человек, не дай бог, простынет! — ворчала я, летая из стороны в сторону, зная, что у них всё хорошо. Они отправились в масках на карнавал в город, а вернувшись, танцевали во дворе — воин учил свою женщину танцевать вальс. Смех был слышен даже сквозь шум дождя.

Очень часто чертовка приходила к нам, но жила в своём логове, на вопрос мужчины о том, спит ли она на человеческих черепках, не стала отрицать — спит. А вот подпитывалась она от воина, но не убивая.

— Дорогой, — смеялась она. — Я могу не спать с человеком, но забрать всю энергию, а могу спать с мужчиной и не взять ни капли. У тебя я взяла часть живой энергии, но совсем немного, ты не подумай… мне хватает!

Воин потёрся щекой о её оголённое плечо и обнял крепче.

Всё бы было хорошо, если бы не одно но… В империю пришла война, и не обошла она деревенских жителей.

Суккубка сидела тихо и неподвижно, когда воин собирал вещи, но нездоровая бледность её лица выдавала волнение. Я тоже понимала, что этот мужчина не отступит теперь, слишком уж изменился он.

— Может, ты останешься? Поживем у меня в логове, я его обустрою, — грустным голосом сказала суккубка, обводя дом воина взглядом.

— Солнышко, — опустился на колени воин и взял руку любимой, — это наш дом. Здесь мы вырастим детей, будем жить, а чтобы это сохранилось, нужно отстоять землю. Понимаешь?

— Понимаю, — суккубка попыталась улыбнуться.

Молодец! Стойкая, не показывает слез, чтобы опечалить своего мужчину. Я тоже загрустила, ведьтак привыкла к ним. Да, помню, были времена, когда мужчина был наёмником, но с тех пор много лет прошло. Ну, посмотрим, как всё будет…

… Деревенские мужчины выходили из дома под плач жен и матерей, садились в телеги и уезжали, детишки далеко бежали вслед за папками, чтобы проводить их в путь. Вот и воин садится в телегу вместе с друзьями, а суккубка смотрит на это из окна и рыдает. С воздуха я видела колонны магов, воинов, целителей.

…А вот и сама война: мечи, арбалеты, заклинания, везде шум, так прошел первый бой, второй, империя отступала, оставляя землю врагу, затем линия фронта была откинута на землю врага. Суккубка тоже пошла вслед за своим мужчиной, но пряталась в лесах аккуратней, так как везде ходили маги, правда, жили они не долго. Заклинания — хорошо, но и умирать приходится первыми.

Друзья воина тоже умирали, сначала молодой парень попал под заклинание, второй лишился глаз, третий словил стрелу в сердце, остальные остались без рук и ног, но живые. Хотели ли они остаться такими на всю жизнь? Нет, конечно… Но и они прожили недолго — всего несколько дней, затем враги захватили медицинский пункт в плен, раненых — убили, целителей — пленили.

Последним из мужчин той деревни умер…воин. Да-да, именно так. Суккубка видела, как в его сторону летит артефакт, но не успела ничего сделать. Вспышка. Голова любимого катится к её ногам. Стеклянные глаза смотрели на девушку без страха и сосредоточенно. С таким взглядом воин защищал свой дом, желая семьи и детей.

Я стояла в стороне, невольно приобретая форму, и плакала за спиной суккубки, которая не решалась подойти ближе, упав на колени. Она не верила в происходящее…

— Нет, нет, нет… — зашептала девушка, на коленях подползая к голове.

Я не могла оторвать взгляд от этого зрелища, в горле застрял большой ком.

— Нимфа, ты тоже плачешь? — сказала девушка, медленно ложась на землю, как будто в этой же земле было её спасение.

Она снова называет меня нимфой, да, я плачу, потому что провела достаточно времени, чтобы привыкнуть к вам…

А через несколько дней суккубка вошла в церковь с помощью артефакта, который темными ночами делал воин.

— Я любила смертного, а он любил меня, — сказала, обращаясь к священнику, девушка, её слеза превратилась в бриллиант на свету. — Только война нас разлучила…

После этихслов она рванула цепочку с артефактом на шее и развеялась в пыль на свету. Зрелище было настолько же прекрасное, сколько и печальное.

Я упала на колени в храме, смотрела на летающую пыль и плакала, плакала, плакала…

Один мальчишка обернулся на меня — совсем ещё ребенок, но его глаза мерцали. Казалось, его никто не видит.

— Ты всё понял, ветер Перемен, — шепотом сказал мальчик и вышел босыми ногами из храма.

А я сидела и не могла встать. Да здравствуй, имя… Только нужно ли ты мне? Я была в погоне не за тем. Не на имя надо было смотреть, а на сущность — свою и мира!