Любовь Викинга (СИ)

Последний месяц был в моей жизни самым трудным и выматывающим. После того, как я с кучкой преданных Рагнару воинов, сбежал из дома его отца, я направился на север, к своим бывшим землям. Дорога заняла около трех дней. Я и мои воины практически не спали, ели в седлах и останавливались на стоянку, только для того, чтобы сходить в кусты. Я мечтал увидеть и забрать свою женщину, но как оказалось, франки во главе с их королем, меня опередили.

Прием на моих бывших землях был весьма «гостеприимным». Не знаю, сколько бы продолжалась та бойня, если бы в толпе я не увидел знакомое лицо Гуннара. Схватив его за грудки, я ударил его по лицу и гневно проорал:

— Это ты виноват, что он ее забрал. Я доверил тебе самое ценное, а ты не смог за ней приглядеть, пока я резал на куски слуг Хель!

— Великий Один! Лейв!? Ты же умер?! Как это возможно? — Лицо Гуннара выражало полное недоумение.

— Вот об этом и спроси Одина. Правила своей игры только одному ему известны, — устало рыкнул я, отзывая своих людей. — Кто сейчас конунг этих земель?

— Я, — ответил Гуннар. — Твой сын погиб в битве вместе с тобой, в тот же день. Свое право я доказал в честном поединке. Мне нужны были люди, чтобы я смог отправиться за Тори.

— Сколько у тебя людей? — спросил я, мысленно прощаясь с сыном. Он был достойным воином. Пусть его примет Валгалла в свои небесные чертоги.

— Больше тысячи, — гордо ответил он.

— Мало. Слишком мало, чтобы отправиться на земли самого сильного войска Европы и одержать над ним победу. Пошли в дом, нам нужно отдохнуть с дороги и подумать, где мы можем найти еще людей, для того, чтобы отправиться в земли франков. — Устало сказал я, пряча свой меч в ножны.

В течение трех недель мои воины объезжали земли норманнов в поисках любителей хорошей наживы и жажды битв. Разбойники и преданные вассалы Сигурда, отца Рагнара, вступали в мое войско, движимые только одной целью — разграбить франкские земли и увековечить свои имена в истории нашего народа. Как истинные викинги они предвкушали славную битву, и богатые трофеи. Мне же хотелось вернуть свою женщину. И мне было не важно, спит она с королем Франции или нет, я готов был смериться с этим, лишь бы она выбрала меня.

К концу весеннего месяца, я собрал пяти тысячное войско и посадил его на большие лодки. Путь до земель франков был не близким, но, тем не менее, до берега добрались все. Было тяжело управлять таким войском, но благодаря моему авторитету и жестокости, я смог сплотить его в одну могучую силу.

После того, как мы достигли Франции, я разделил войско на две части, чтобы успеть разграбить как можно больше земель, пока жители не ушли вглубь материка. Приказав не убивать невинных и не насиловать женщин, я с остальной частью своих воинов отправился вдоль реки Сены. Вторая часть во главе с Хастингом, верным другом настоящего Рагнара, по Лауре. Грабя все окрестные по дороге сёла, города и монастыри, мы вновь соединились в огромное войско с целью идти на Париж.

Я выдвинул свои требования, клятвенно обещая пощадить народ Карла, при условии, что он даст мне мою женщину. Но король Франции решил поступить иначе. Впереди, на двух берегах Сены, нас ожидала засада. Мои викинги и воины Хастинга молниеносным ударом смяли половину франкского войска. Чтобы избежать битвы с оставшейся половиной воска, я дал приказ убить всех пленных франков на виду у их короля. Франки были наслышаны о мастерстве викингов в пыточных делах и потому, увидев творившийся ужас, бросились бежать в столицу.

И теперь, пройдя довольно долгий путь, все ближе приближаясь к своей цели, меня, наконец, соизволил почтить своим присутствием сам король Франции. Долго же он шел по трупам своих верных людей. Жаль их, но на войне нет места мягкосердечию и жалости.

Гуннар подняв мой стяг, с изображенным на нем воронов Одина, выдвинулся вперед. Пройдя шагов триста, он воткнул его в землю, тем самым обозначив место нашей встречи. После чего мы с Карлом, двинулись навстречу друг к другу, под гробовое молчание наших войск.

— Она стоила того, чтобы их обрекать на смерть? — Спросил я, едва мы замерли с Карлом напротив друг друга. Мне было очень интересно, увидеть его реакцию и понять, что он в действительности к ней чувствует. Судя по его каменному лицу, он сожалел, но о своих ли людях?

— Виктория, стоит гораздо большего. — Был усталый мне ответ. — Мне нет оправдания, перед своими погибшими воинами, но ради одной ночи с женщиной, которая хоть и не по своей воли, но все же разделила со мной ту жажду плоти, не стыдно умереть и признать, что я был эгоистом.

— Не по своей воли!? — Взревел я, хватая короля Франции за грудки. — Ты ее насильно принудил к близости?