Любовь вкуса боли (СИ)

              Дверь приветливо распахнулась, пропуская внутрь пришедших. А затем мгновенно закрылась. Черная, губчатая субстанция из плодовый тел подземных грибов стремительно затянула дверной проем. А поверх нее заструилась тонкая бело-серебристая паутина. Она плотно обволокли черную основу, создав непроницаемый экран. Ни одному звуку не позволено было выйти наружу. Внутри помещение озарялось далеким мерцанием звезд на ночном почти небе, это расслабляло и настраивало на романтический лад. Стены украшали лианы, затейливо перемежая листья с редкими цветами, а наличие фонтанчика воды успокаивало.

               На мягком диване, спиной к вошедшим, сидел юноша с копной черных волос. Тонкие, смуглые пальцы медленно отрывали ягоды от кисти винограда; задерживали на себе внимание. У Линера перехватило дыхание, эти пальцы он знал досконально - их силу, их нежность.

       - Сидар? - неуверенно позвал принц.

       - Привет! - низкий бархатный голос, и у Линера идет кругом голова. Он больше ничего не видит, лишь такое близкое, любимое лицо. И еще навалившееся понимание усталости, полнейшего опустошения. Невесомая, короткая неловкость, вклинившаяся между бывшими любовниками, заставила замереть на мгновение, а затем смелась волной надежды. Черные волосы взметнулись, откидываемые дерзкими пальцами. Это движение... оно заставило вдруг стать безвольными руки Его Высочества, наследника трона степных тайпанов.

                Томительные секунды, подобны медленно ползущим, неспешным улиткам. Они перетягивают свое скользкое тело, останавливаясь для передышки, для глотка воздуха, искрящегося от напряжения, а затем бросаются во всю прыть в глубину страсти, жестокой и блаженной бездны. Жаркое марево, и веселые, с танцующими чертиками, раскосые глаза Сидара. Его горячие губы, крепкие руки и бесстыдные ласки. Сидар медленно скользил по ребрам Линера. Плавно, едва касаясь, словно вспоминая. Неспеша перешел на рельеф живота, перебирая пальцами каждую мышцу. Легкие движения отзывались судорогой в теле наследника престола.

                 Брюнет довольно улыбнулся, а затем резко, до боли, сжал ягодицы любовника, утверждая свою власть, свое первенство. «Пусть так! Лишь бы вместе!» - едва уловимый вздох облегчения разлился по комнате, выбивая весь дух из груди принца. Линер безропотно отдал ветвь первенства. Не встретив сопротивления, Сидар устранил тряпичные барьеры. Он выворачивал душу принца наизнанку, вырисовывая замысловатые узоры по вздрагивающей, оголенной до нервов коже, опускался все ниже. Линер замер, боясь спугнуть робкие предвкушения. Он полностью отдался во власть требовательных рук. А они уже рвали, стягивали последнюю преграду между телами. Его тело жаждало разрядки. Оно полыхало огнем, дрожа от нетерпеливого ожидания чувственного танца.

                 Руки получеловека изменили тактику. Теперь они скользили по длинным ногам Линера вверх, с короткими остановками, большим пальцем едва касаясь внутренней поверхности бедра. Добравшись до сокровенного, предательски переместились на ягодицы и стали испытывать их на предмет выдержки, то неторопливо поглаживая, то легко и уверенно, разминая истомившееся тело.  Комната наполнилась шумными вздохами испытуемого. Дрожь его тела стала осязаемой и танцевала на кончиках пальцев бездушного мучителя. Сидар приблизил лицо к торсу принца и легонько подул на разгоряченную кожу. Сладкие спазмы заставили тело петь. Твердые губы любовника, не торопясь, припали к коже живота, открывая путь горячему, умелому языку. Руки переместились в пах, ощупывая и дразня. Линера поедала страсть, обгладывая каждую косточку измученного тела, заглядывая во все уголки души. Он задыхался от болезненного ожидания. И не шевелился.

               Одно движение, и на полу оказался виноград с изысканной вазой. К черту! Уверенным, четким маневром Сидар распластал над столиком любовника. Одна ладонь сжимала его бедро, а пальцы второй проникли в рот, заигрывая с языком, заставляя его двигаться быстрее и быстрее, утопая в собственной слюне. Безмолвное согласие разлилось в воздухе, и в чуткое тело Линера ворвался восторг - обжигающий и ликующий. Он взрывал все на своем пути, захлебывался от блаженства, гоня притаившиеся в душе обрывки тревоги. Движения без двусмысленностей: горящие, жесткие, карающие и... сладкие.

Глава 4.

             Сиран стоял деревянным истуканом, безмолвным надгробием себе. Абсолютно опустошенный, оцепеневший и вымотанный. Трусливый болванчик королевских кровей. Растерянный и униженный. Мысли проскальзывали мимо, не отображаясь в его пустых, равнодушных глазах: безволие заразно. А Линер улыбался едва уловимой, упоенной мукой улыбкой. Его глаза блестели радостью и счастьем. «Как стыдно! И страшно!» - отвращение к себе тугим узлом стягивало нутро Сирана. Рука брата неуверенно двинулась на ответную охоту - поймать, одарить ответной лаской любовника. Пальцы нашли искомое. Желание вжаться в оголенное, крепкое бедро рвалось наружу, но ладонь растерянно замерла. Испуганно. Тревожно.

             Линера жестко оттолкнули. И все пропало. Боль отрезвила. Стерла все радостное на своем пути, выжгла подлостью душу.