Любовь вне правил. Книга первая

Цвет и материал пижамы, оттенки и рисунки шпалер, форма светильников, дизайн мягкой и корпусной мебели, район, дом, этаж и сама квартира. Конечно, она всегда с ним "советовалась", спрашивала о его мнении, вызывала на встречу с риэлтором, с консультантом мебельного/строительного/посудного магазина, с дизайнером по оформлению жилых помещений. И Гаррет всегда приезжал. Всегда! Рассматривал с ней каталоги и имеющиеся в наличии экземпляры домашней утвари, мебели, душевые ванны-боксы, салфетницы, селедочницы, комплекты постельного белья – ВСЁ! Вплоть до зажимов для его галстуков, включая как сами галстуки, так и запонки для его рубашек с теми же рубашками. И тут же соглашался с окончательным выбором Джо. Сразу и беспрекословно.

Конечно, он ей подходил и не только характером. Внешностью Гаррета Бенджамина Парчера-третьего природа так же нисколько не обделила. Высокий – метр девяносто, подтянутый, стройный, с умеренно развитой и постоянно им поддерживаемой естественной мускулатурой идеального тела. Чистоплотный, аккуратный, красивый – синеглазый шатен довольно неклассического типажа смешанных кровей европеоидных рас. Но именно красивый! Такой, на которого часто оборачивается большинство молодых, незамужних (и немолодых и замужних подавно!) девушек-женщин в любом общественном заведении, в любое время дня и ночи, не зависимо от места и обстоятельств, связанных с его появлением. Даже в этом они были очень схожи. В то время, как появление Джоанн Слоун вызывало ощутимое движение со скрытым волнением у большей части присутствующих, представлявших сильный пол, тот же эффект срабатывал среди второй, так называемой, слабой половины, но уже от воздействующей на последних внешности Гаррета Парчера. А самое главное, для них лично данный расклад событий никогда не становился помехой в их стабильных и на зависть крепких отношениях.

Никаких эмоциональных треволнений, бурных вспышек беспочвенной ревности, показательных сценок и трагических драм со слезами, воплями и угрозами сигануть с крыши… В общем, ничего такого, что сама Джоанн привыкла называть романтическими страстями или неотъемлемой составляющей современного бульварного чтива.

Да и что в этом плохого? Можно подумать, если в других семьях время от времени закатывают громогласные скандалы с битьем посуды и прочим стандартным набором неадекватных истерик – это считается нормой? Типа, подобное поведение якобы подтверждает наличие определённых взаимных чувств у обоих?

А кто сказал, что любовь тоже не может быть расчётливой? Тихой, размеренной, гармоничной? И разве не к таким отношениям стремится большинство пар: И жили они долго и счастливо?

Ну, хорошо! ХОРОШО! В этой части размышлений она отнюдь не собиралась юлить и тем более самой себе! Да ей и не надо было оправдываться. В этом не было её личной вины, как и во всём, что когда-то так кардинально повлияло на её жизненные взгляды и базовое мировоззрение. Да, так сложились обстоятельства. Так однажды она была вынуждена дать себе клятву, что никогда, ни за что на свете и ни при каких иных возможных стечениях непредвиденных ситуаций, она не позволит себе переживать и уж тем более страдать из-за какого-то там очередного носителя Y-хромосомы!

* * *

Сейчас это выглядит смешным, нелепым и до банальности абсурдным, но в то время ей определенно было не до смеха. Да и можно ли сравнивать в равной степени чувства наивного ребенка с богатым жизненным опытом взрослой и самодостаточной женщины, способной удерживать под строжайшим контролем большую часть своих врожденных эмоций?

Сколько ей тогда было, когда она впервые его увидела и в буквальном смысле залипла? Всего шесть лет? А ему? Десять?

Комичная ситуация, не больше, не меньше! Но он зашибись как здорово и, не передать словами, как классно лихачил на своем "взрослом" двухколесном велике, в то время как ей ещё не разрешали слезать с четырёхколесного! Заводила, заправила и неоспоримый атаман их ведущей улично-дворовой шайки малолетних оторв и всеми признанных возмутителей спокойствия тихого прибрежного городишка. Подобных провинциальных пунктов населения в Эспенриге сотни, если не тысячи, как и подобных богатых на события историй с первой детской (а в последствии и юношеской) влюбленностью, которые оставляли в памяти неизгладимые отпечатки пережитых страданий и первых серьёзных потерь.