Первые три года совместной жизни с Вениамином Валентиновичем, в этом доме проводились приёмы посетителей. Затем, на заработанные деньги, было приобретено жильё в Москве, и в дом больше не ездили.
– Поживу здесь несколько дней, а там Тимофей с дачи вернётся, – решила женщина. – Пусть, правда положит меня в больницу – полечусь от пьянства, жизнь новую начну… – уговаривала она себя, когда в деревенском магазине покупала две бутылки водки, двести грамм колбасы и половинку ржаного.
Ключ от дома, так и лежал сбоку от крыльца, в железной банке из – под консервов. Туда его, в своё время положил Вениамин.
– Ох, сколько лет прошло… пригодился ключик! – женщина с трудом открыла входную дверь – замок от времени, совсем заржавел.
Из прихожей пахнуло сыростью.
– Ничего, два – три дня перекантуюсь, как – нибудь! – Нинка смело зашла в дом. Наощупь нашла выключатель, и чудо – свет зажёгся. «Не всё так плохо!» – обрадовалась она и протопала сразу в комнату, где у Вениамина Валентиновича, когда – то был кабинет.
Его любимый стол, цвета слоновой кости, всё те же занавески с голубыми цветочками. Нинка пригляделась – на столе стояла фоторамка. На изображении была красивая, молодая дама, она улыбалась.
– Господи, это же я! Сколько мне здесь…двадцать шесть, двадцать семь?! – женщина повертела в руках своё фото и вздохнула, – Веня, Веня…один ты меня, оказывается любил! А я глупая, не ценила… – бормотала она себе под нос, открывая бутылку с водкой.
Тут же из пакета, достала пластиковый стаканчик, налила почти целый и залпом выпила. Отломила горбушку хлеба, отрезала кусок колбасы, откусила один раз и убрала бутерброд в сторону – еда не лезла. Слёзы ручьём потекли по лицу. Так весь вечер и просидела за письменным столом, в обнимку с бутылкой и своей фотографией. Уснула рано, тут же на диване – ночь в сквере, на лавочке дала о себе знать.
Далеко за полночь, от чьего – то лёгкого прикосновения, Нинка проснулась и протёрла глаза. В кресле напротив сидел Вениамин. Свет луны, падающей из окна, освещал его лицо – оно было мертвецки бледным. Вениамин совсем не двигался и был опять похож на манекен.
– Веня, ты мне снишься? – немного испугалась женщина. Не каждый день, покойники будят тебя и в кресле напротив сидят.
– Можешь так считать, – ответил безучастно манекен. – Я пришёл за тобой!
– Как за мной…зачем?! – растерялась Нинка. – Я должна умереть?!
– Я бы сказал не так – ты должна будешь заново родиться. И
– Где родиться…у кого?! – она запуталась.
– Ты должна родиться дочерью Романа и Снежаны, – как робот, безэмоционально отвечал покойный мужчина,
– Почему у них?! Я не хочу… – запротестовала женщина.
Вениамин встал с кресла, прошёл на середину комнаты, поднял правую руку, и появился экран…экран, как в кинотеатре.
– Смотри и слушай! – приказал он.
На экране побежало чёрно – белое кино, только без звука. Храм Любви, подкидыш Милона, три брата Жреца…Зоя Фёдоровна, Тимофей, Лиза…Софи, Лорен…Роман, Снежка…цирковая кибитка, красивый парень с атлетической фигурой, грязная рыжая цыганка…миловидная девушка, невысокого роста с густыми, каштановыми волосами, которая держала в руках стеклянный шар… старый клоун, в рыжем парике.
– Существует
В этот момент, у Нинки мелькнула мысль: «Горячка…у меня – белая горячка…
Покойный, продолжал ледяным голосом:
–
– Каким образом? – пролепетала Нинка.
– Не перебивай меня, я очень ограничен во
– Хорошо, не буду… – пообещала ошарашенная женщина.
– Так вот, – продолжал свой рассказ Вениамин, – ты обиделась
Я, в роли Виллея и Вениамина – любил и боготворил тебя. Но ты, не смогла принять эти чувства и тем более, насладиться ими. В роли Виллея и Вениамина, я дал тебе – власть, трон, деньги, поклонение, обожание! Я носил тебя на руках, сдувал пылинки, исполнял любое желание, и всё равно ты была несчастлива – тянулась к бутылке. Только выпитая бутылка вина, давала тебе счастье и на время, успокоение. Но это счастье было недолгим и иллюзорным. Не это ли наказание, расплата?
– Да как язык – то поворачивается?! – разозлилась Нинка. – Ты обманул меня, как и все мужики!