Любовь вне Времени

В посёлке стали шептаться про их отношения, которые длились почти год. Маргарита Павловна расцвела и похорошела, глаза её засветились счастьем…простым, бабским счастьем. И может быть, даже они поженились бы, несмотря на разницу в возрасте, аж в двенадцать лет, как однажды…

В дверь её комнаты постучались. Стук был требовательный, даже отчасти наглый.

– Входите, открыто! – Марго накинула шаль и прибавила яркости в керосиновой лампе.

В посёлке были частые перебои с электричеством, а потому керосинка часто выручала. На пороге стояла девица лет девятнадцати, её бывшая ученица Маша Кирьянова.

– Машенька, что случилось?! Проходи… – жестом руки, женщина пригласила зайти, вглубь комнаты.

Но гостья, как вкопанная стояла на пороге.

– Маргарита Павловна, скажите – он вам нужен?! Вы…вы же, уже старая… – губы девушки дрожали, то ли от холода, то ли от гнева.

– За «старую» – отдельное спасибо! – парировала Марго. – А теперь, милая, объясни поподробнее – кто он?

– Николай, мой жених! – выпалила девчонка.

– Машенька, я не знала, что Николай является твоим женихом! – растерялась учителка.

– Весь посёлок – знает, а вы – не знали! – как ужаленная, взвизгнула бывшая ученица. – Может, вы ещё скажете, что не знали о моей беременности?! – резким движением, девушка распахнула пальто, под которым показался округлившийся животик. – Вот, смотрите, пять месяцев уже!

Во рту стало сухо, желудок предательски заныл, как будто не ел дня три, а в сердце ударила горячая волна. Марго захотелось дать этой нахалке по морде. Но, на то она и учителка, чтобы уметь справляться с эмоциями.

– Я обещаю, что ни ты, ни Николай, больше никогда меня не увидите! – холодно и очень жёстко произнесла женщина, захлопывая дверь перед носом девицы.

На следующее утро, учителка не вышла на работу. Оказалось, что поздно вечером, местный шофёр дядя Толя, подбросил Маргариту Павловну до райцентра – она с чемоданом в руках, голосовала на дороге.

Так Марго снова оказалась в Москве. От бабушки, ей досталась комната в коммунальной квартире – в центре Арбата. Много лет комната стояла закрытой. Распаковав чемодан и протерев везде пыль, женщина первым делом, отправилась в магазин музыкальных инструментов. Там она приобрела дорогой, белый рояль – мечта всей её жизни. Заработки на Севере были хорошие и ей удалось подкопить деньжат.

На следующий день, удивлённые соседи по коммуналке, лицезрели как четверо здоровых мужиков, пытались затащить рояль, закреплённый на широких ремнях, в квартиру.

Неделю из комнаты новой соседки, лилась музыка Чайковского, Бетховена, Баха, Моцарта. Рояль стонал и плакал, вместе с хозяйкой…вместе с хозяйкой, пел Реквием неудавшейся Любви. А ещё через неделю, женщина устроилась на работу – преподавателем в музыкальную школу. Новый коллектив, новые люди…и, Марго начала забываться…как вдруг, с ужасом обнаружила, что вот уже, два месяца – у неё, нет месячных. А уж когда, в овощном магазине, она попросила продавца подать ей банку с солёными огурцами, ноги сами понесли в женскую консультацию.

– Вы беременны… – пожилая врач, сняла очки и устало потёрла глаза, – …рожать будем или абортировать?! – добавила она, обращаясь к окаменевшей от её слов, пациентке.

– Я…я не знаю! Мне подумать надо… – Марго сидела и казалось, не дышала.

– Думайте…только недолго, а то все сроки пройдут! – врач протянула женщине, три маленьких листочка с печатями. – Вот, направление на анализы, если вдруг на аборт надумаете! Следующий… – заорала она благим матом, всем своим видом показывая, что приём окончен.

Маргарита Павловна не спала всю ночь, ворочалась: «Мне почти тридцать семь – рожать уже поздно. Да и нет у меня никого, тяжело растить на одних руках…случись чего со мной, куда ребёнка, в детдом?!» На утро, она взяла листочки с направлением на анализы, и отправилась в женскую консультацию. «Аборт, конечно аборт…другого выхода – нет, не воспитаешь одна…» – пульсировал мозг в истерике.

Очередь в процедурный кабинет, была большая.

– Кто последний? – спросила Маргарита Павловна, и заняла место на жёстком и потёртом, коричневом стуле. Достала из сумочки томик стихов Есенина, и только приступила к чтению, как над ухом раздался визглявый, женский голос:

– Ой, простите пожалуйста, не подержите?! – не дожидаясь ответа, хозяйка этого голоса, водрузила на колени Марго, годовалого карапуза – мальчика.

– Моя очередь, – виновато заглядывая в глаза Маргариты Павловны, оправдывалась женщина, – а с малым, никак нельзя! Я быстро… – и скрылась за дверями процедурной.