Любовь вопреки

Лиза, кивнув, поспешно убежала выполнять его поручение. А Прохор, дожидаясь её, действительно едва не уснул. Девушка, негромко окликнув его, поставила поднос с едой на тумбочку возле кровати.

– Кушайте, пока горячее всё! Я разогрела! – заботливо сказала она.

– Спасибо тебе, Лиза! – тряхнув головой, чтобы отогнать сон, поблагодарил её Прохор.

– Барин, давайте я вам помогу сапоги снять! – девушка уже склонилась к его ногам, когда Волгин остановил её движением руки.

– Не надо, Лизавета! Я сам! Иди, ложись спать! – довольно сухо произнёс он, строго посмотрев на неё.

Девушка торопливо выпрямилась, напуганная ледяными нотками в его голосе и серьёзным взглядом серо-зелёных глаз, которыми она так обожала любоваться.

– Доброй ночи, Прохор Андреевич! – прошептала она и быстро вышла из спальни.

Волгин вздохнул и сделал глоток обжигающего чая. Ему совсем не понравилось, как девушка сейчас смотрела на него. Все чувства отражались в её больших глазах. Она ещё не научилась скрывать их. Прохор был многим обязан Лизе, она стала для него настоящим другом, она чудесная, добрая девушка, заслуживающая счастья. Поэтому он должен держать её на расстоянии, чтобы каким-нибудь неверным словом или взглядом не внушить ей напрасную надежду. А эта её глупая влюблённость непременно пройдёт. Ещё совсем недавно Прохор поддержал бы её невинные заигрывания в обычной ему манере – ласковым взглядом, лукавой улыбкой, случайным касанием руки. Ему всегда нравилось ловить на себе восхищённые девичьи взоры, и он с удовольствием пользовался своим обаянием. Но сейчас он со стыдом вспоминал свои шутки и заигрывания с той же Настей. Тогда он думал, что нет ничего плохого в том, что он лишний раз подарит свою улыбку влюблённой в него девице. Но после того, как сам испытал на своей шкуре, как это больно и подло, когда твоими чувствами играют и насмехаются над ними, у Прохора напрочь отбило желание к таким шуткам. Всю свою любовь, страсть и нежность он хотел разделить только с одной женщиной на свете – своей любимой женой Софьей.

Поужинав, он разделся, потушил свечи, и уже засыпая, с улыбкой представил, как завтра он будет смотреть в её родные карие глаза и без конца целовать её руки, повторяя, что любит её и больше ни одного дня прожить без неё не сможет.

Глава 40

Катерина уже собиралась ложиться, когда услышала шум в доме на первом этаже. Выглянув из своей комнаты, она окликнула служанку.

– Чего вы там суетитесь? – недовольно спросила она. – Спать мешаете…

– Так ведь Степан Игнатьевич только что приехал! – доложила женщина и поспешно побежала вниз.

Катерина закрыла дверь и набросила на плечи шаль. От свёкра можно было ожидать чего угодно. Захочет – и со двора погонит. Евгений-то принял её, не сказав ни слова, и пообещал, что отца уговорит. Но теперь девушке стало страшно. Она чувствовала, что добром это для неё не кончится. Тем более Рязанов ненавидит Волгина. Она взглянула на часы. Время перевалило за полночь. Степан Игнатьевич вернулся, никого не предупредив, словно крадучись.

Через некоторое время она позвала одну из служанок и спросила её, что там происходит.

– Барин заперся в своём кабинете с управляющим Григорием, – сказала она. – И просил его не беспокоить!

Катерине было очень тревожно на душе. Ох, как ей не нравился этот Гришка Сорокин! Взгляд у него ну чисто разбойничий! Да и у самого Рязанова не лучше! Докладывает хозяину сейчас про всё на свете! Небось, и про неё уже наплёл. Недаром каждый раз, когда она случайно сталкивалась с ним, Гришка злобно на неё поглядывал исподлобья. Ему-то какое бы дело! Холуй несчастный!

Но шло время, и всё вроде бы было спокойно. Катерина вышла в коридор, прислушалась. Тишина. Заглянула в комнату Евгения. Спит как младенец. Наверняка и про приезд отца не знает! Успокоившись, девушка вернулась к себе, скинула шёлковый халат и легла в постель. К своему удивлению, она заснула почти сразу.

Катерина вздрогнула всем телом и открыла глаза. Кто-то был в её спальне. Она резко села на постели и зажгла лампу дрожащей рукой. Девушка тихо вскрикнула, увидев возле дверей Гришку, который ухмылялся, глядя на неё своими недобрыми маленькими глазками.

– Ты чего скалишься?! А ну-ка, прочь отсюда! Вон пошёл, я сказала! – истерично вскрикнула она, прижимая к груди одеяло.

– Не ори, Катерина, – произнёс он спокойно. – Хозяин с тобой говорить хочет! Он в своём кабинете. Поторапливайся, давай!

Когда за мужчиной закрылась дверь, девушка с трудом перевела дыхание. Похоже, пропала она! Рязанов будто до утра подождать не мог! Понятно, что желает поговорить с ней с глазу на глаз, без Женьки. Ну что ж, деваться ей некуда. Встав с кровати, Катерина накинула халат, отбросила назад волосы, надела домашние туфли и приказала себе не бояться. Будь что будет! Теперь, когда всякая надежда на Прохора уже потеряна, ей просто всё равно.