Любовь вопреки (СИ)

Пока Евгений замешкался, прощаясь с кем-то, Катерина, набросив на плечи шёлковую накидку, вылетела на улицу. Шёл небольшой дождь. Глаза её потемнели как море перед бурей, грудь тяжело вздымалась, а горло словно сдавили тисками. Жадно глотнув свежего воздуха, она подставила пылающее лицо под дождевые капли, позволив им скатываться по её щекам вперемешку со слезами.

Глава 27

Первое время после приезда Катерины всё было спокойно. Она не пыталась вмешиваться в их отношения с Прохором, и Софья её не видела с открытия ресторана. Ольга целую неделю гостила у них в доме, девушки очень сблизились и с большой неохотой расставались. Ольга уезжала печальная, так как её ожидания насчёт Лоренцо не оправдались. В одном из разговоров итальянец признался ей, что его сердце принадлежит другой. Софья ничего не сказала подруге, боясь сделать ей больно. Ольга взяла с неё и Прохора обещание, что в следующий раз они непременно пожалуют к ним в гости в Переладов.

«Верона» радовала своими успехами, посетителей приходило много, и все оставались довольны. Всё шло как по маслу. Зато неприятности пришли, откуда их не ждали. В Рябининск приехали торговцы, с которыми у Волгина была давняя договорённость. Они должны были продать ему крупную партию товара по сходной цене. Но когда он пришёл к ним за товаром, торговцы, пряча глаза, ответили, что уже продали его. Один здешний купец заплатил им в три раза больше, и они просто не могли отказаться от такого куша. Прохор молча развернулся и ушёл. Ему было ясно, как Божий день, что это дело рук Рязанова. Теперь придётся ехать за товарами в Царицын, а это дополнительные расходы и потерянное время. Но особенно злило Волгина то, что Рязанов снова его обошёл. А ведь можно было догадаться и не допустить этого. А так он сам дал Рязанову карты в руки! С врагом нужно быть всё время начеку, а Прохор расслабился, загордился своими успехами. Вот и получил очередной щелчок по носу! Ну, ничего, впредь умнее будет!

Но когда Волгин, проезжая с Митей по городу, заметил Степана Рязанова, выходящего из своей чайной лавки, он не выдержал, и приказав Тихону остановиться, выскочил из коляски и быстро подошёл к купцу.

– До каких пор ты будешь у меня под ногами путаться? – высокомерно произнёс он. – Неужели никак не можешь смириться с тем, что первый купец в городе я, а не ты?! Учти, так было раньше, при наших отцах, и так будет всегда! И твои мелкие пакости тебе не помогут!

– Не празднуй победу раньше времени, – ухмыльнулся в бороду Рязанов. – Всё в этом мире переменчиво... Сегодня ты на коне, а завтра...

– Если хочешь быть хозяином города, то советую поменять город, потому что здесь тебе никто не рад! Все ещё помнят, какими тёмными делишками твой отец занимался! – гневно посмотрел ему в глаза Прохор.

– Ты моего отца лучше не трожь! – прорычал Рязанов.

– Что, правда-то глаза колет?! – презрительно улыбнулся Волгин.

– Прохор, поехали! – окликнул его Митя, чувствуя, что обстановка накаляется.

– Чёрта с два у тебя получится своего добиться! Видит пёс молоко, да рыло коротко! – рассмеялся Прохор прямо в глаза купцу, и не торопясь вернулся в коляску, всем своим видом показывая, что больше говорить им не о чем.

– Болтай, болтай, я тебе язык-то твой поганый отрежу. Всему своё время, – прошипел Рязанов, с ненавистью глядя вслед удаляющейся коляске.

*** *** ***

В один из жарких июльских денёчков, погостив у родителей, Софья собралась домой. Борис Ильич вышел проводить дочь, усадил её в коляску и как бы невзначай сказал:

– Софа, ты бы поговорила со своим мужем, чтобы не сильно он на Рязанова Степана наседал. А то как бы беды не вышло... Я уж ему говорил об этом, да он меня и слушать не стал! Не дорос он ещё тягаться с ним, Степан – волчара матёрый, с ним никто связываться даже из стариков не смеет...

– Господи, батюшка, не пугайте меня так! – воскликнула Софья. – Он ведь тогда Прохора чуть не до смерти избил... И сейчас постоянно норовит ему досадить!

– Опасный он человек, у него и управляющий Гришка Сорокин на рожу – чистый разбойник! Кто его знает, чем Рязанов промышлял, пока к нам не приехал. Да и отец его, Игнатий покойный, всё с тёмными людьми знался, а яблочко от яблони, как известно, недалеко падает. Игнатий Рязанов с Иваном Волгиным, дедом Прохора, всю жизнь соперничали, чуть до смертоубийства не доходило. И сейчас вот история повторяется... Так что Прохор пускай помалкивает, что толку-то языком трепать? Рязанов думал, что он лёгкая добыча небось в уме всё состояние Волгиных уже к рукам прибрал, каждую копеечку посчитал. А тут такой поворот! Его жаба-то и душит! Боюсь, не успокоится он на этом...

– Хорошо, я обязательно поговорю с Прохором, – обещала Софья.

– Да не переживай сильно, – потрепал дочь по щеке Борис Ильич. – Авось всё и обойдётся! Не надо только на рожон лезти, а вести дела потихоньку и по возможности скрытно. А то руки загребущие не только у Степана... Я, конечно, присматривать за всем буду и помогать Прохору во всём.

– Благодарю, батюшка! А кто тогда всё-таки победил, Иван Волгин или Игнатий Рязанов?