Любовь всепобеждающая. Проповеди, произнесенные в России

А смерть и любовь неразлучны между собой; и потому так страшно бывает нам любить. Любить слегка, любить безответственно, любить так, что завяжутся отношения и развяжутся, когда станет больно и трудно и страшно — мы все умеем. Но любить так, как нас полюбил Господь,— нет, мы не умеем. Апостол Павел нам говорит: Принимайте друг друга, любите друг друга, как Господь вас полюбил... Знаете ли, как нас полюбил Господь? Он так нас полюбил, что Сам стал человеком. Он так нас полюбил, что не захотел остаться чужим для нас, и сделался одним из нас, человеком среди людей,— и не на время, а на веки вечные, навсегда,— со всей тяжестью, со всем ужасом этого приобщения. Слава Господня потухла в Воплощении, никто Его не узнавал, победа Его казалась поражением. Он стал Тем, о Ком Священное Писание говорит: Он Муж, изведавший страдания. Он навсегда с нами соединился. Умеем ли мы так друг с другом соединяться? Умеем ли мы любить так, чтобы сказать: навсегда,— и в горе и в радости, и в ужасе и в ликовании, что бы ни было, что бы ни случилось — я останусь с тобой навсегда?.. Если бы так было, какая была бы дивная наша земля, какая дивная была бы наша Церковь, какой был бы приход, какая была бы семья, какие были бы друзья!.. Но наши встречи подобны встрече в море корабля с другим: встретились и разошлись. Не хватило глубины, не хватило верности, не хватило готовности сделать то, что Христос сделал: сойти в ад, в ад страдания того, кого мы любим, в ад его соблазна, в ад его горя, в ад его погибели. Мы стоим на берегу, призываем другого: "Спасись, приплыви — я протяну тебе руку!.." Но сами не сходим в этот ад, и так страшно нам говорить о любви, так трудно любить — потому что любить надо только так, как нас возлюбил Господь. Смерть и любовь переплелись, потому что полюбить — это значит так себя забыть, чтобы даже не существовать, не вспомнить о себе; другой тебе так дорог, что мысль о себе мешает; хочется сказать себе самому то, что Христос сказал Петру, когда тот встал поперек Его пути к Голгофе: Отойди от Меня, сатана, ты думаешь о земном, а не о небесном... Умеем ли мы так себя забыть, умеем ли так полюбить, умеем ли так умереть?

А вместе с этим, пока этого с нами не случается, мы касаемся только края ризы Господней, мы только с края приобщаемся свету, сиянию, лучезарному свету и сиянию Воскресения Господня. Жить воскресением можно, только пройдя смерть и по ту сторону смерти, но не земной смерти, не вещественной, не телесной; а той смерти, которая называется любовью, когда человек о себе забудет и так полюбит, что он жизнь и душу свою положит за други своя. Моисей был назван другом Божиим в Священном Писании, и чтo он говорит: Господи, если Ты не простишь народу Твоему грехов его, зачеркни мое имя из Книги Жизни, не хочу жить, если другие уходят в смерть... Апостол Павел говорил, что предпочел бы, если можно, быть отлученным от Христа, скорее чем видеть погибель народа Израильского... Безумные слова,— безумные тем, что когда человек вкусит такой любви, он по ту сторону смерти; но по-человечески это все, что мы можем сказать: да, лучше мне погибнуть, чем одному человеку быть отлученным... Вот какую меру нам показывают Крест и Воскресение, которые неразлучны друг от друга.

Итак, из недели в неделю, когда вы будете слышать весть о том, что воскрес Христос, вспоминайте: мы призваны все уже на земле быть воскресшими людьми; но для этого надо так полюбить, чтобы пройти врата смертные, сойти крестом в ад, любовью приобщиться страданию ближнего, забыть себя — и вдруг обнаружить: я жив — жив Божественной жизнью Христа!

Аминь.

СЛОВО О БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Рига, июнь 1971 г.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Из столетия в столетие Церковь находит все новые и новые слова, чтобы петь славу Пречистой Девы Богородицы, — и все равно слов не находит: какие бы они ни были ласковые, восторженные, теплые, наши слова никогда не сравняются с тем, что была Божия Матерь, что Она есть для нас. Мы молимся Ей с таким доверием! Так нам ясно, несомненно, что Она отзовется на нашу молитву; так ясно нам, что радуется Она о каждой радости человеческой, радуется о спасении нашем, радуется о всем самом простом, самом земном. Но мы мало думаем о том, какой ценой эта радость Ей досталась.