Любовь взаймы

— К черту Тео! — Зоя хохотала и старалась вытащить Пьера на освещенную солнцем садовую дорожку, чтобы все увидели ее избранника. Однако Пьер удерживал девушку в тени сосен — подальше от посторонних взглядов. — Приходи ко мне в комнату сегодня ночью, после вечеринки. — Зоя тихо засмеялась, оплетая руками его шею.

— Не могу поверить, что ты хочешь предаться любовным утехам под крышей своего благодетеля, — ехидно улыбаясь, сказал Пьер.

— Забудь Тео, — настаивала Зоя, с улыбкой глядя ему в глаза. — Если ты любишь кого-то, то страстно желаешь предаться любви.

Пьер равнодушно пожал плечами.

— Я думаю, это не любовь. Я думаю, ты хочешь вернуться назад с Тео, который тебя всегда будет опекать. Судя по всему, он ведет себя как собственник, а не как работодатель.

— Нет! — воскликнула Зоя. В ее голосе была твердость. — Тео не имеет ко мне никаких притязаний. Я свободна. Я работаю на него, но принадлежу самой себе. Я живу там, где мне нравится. — Все же, произнося это, она понимала, что лжет: Тео имеет власть над ней и над ее матерью. Однажды она уже уверовала в то, что Тео — ее отец, но мать категорически отказалась разговаривать на эту тему и даже вспылила. Зоя пошла к Тео, чтобы выяснить правду о своем происхождении, и он развеял ее заблуждение. Мать Зои, Гераклия, и Тео выросли вместе на Пелопоннесе. Потом Гераклия уехала учиться в Англию, а Тео — в Америку. Гераклия влюбилась в англичанина и отдалась ему со всей страстью гречанки. Позднее тот человек отказался признать себя отцом ребенка, которого родила Гераклия. Тео привез их назад в Грецию и дал обещание опекать ее и девочку. Гераклия никогда не переставала чувствовать прошлую боль и даже сейчас все еще верила, что человек, которого она любила, приедет за ней. Эта одержимость и слепая вера лишали Зою материнской любви. Пока прекрасная Гераклия ждала своего потерянного возлюбленного, ее, казалось, успокаивало одно — то, что Тео заботится о девочке, рождение которой не принесло ей счастья. Зоя, по мнению Гераклии, была причиной любовной драмы. Однако она носила фамилию отца, которого никогда не видела. Ее мать не переставала верить в то, что когда-нибудь отвергнувший их с дочерью человек вернется.

Тео поселил Гераклию и ее дочь на одной из своих чудных вилл в маленьком островном городке, расположенном на юго-востоке от Пелопоннеса. Здесь царила спокойная и размеренная жизнь. Гераклия редко покидала остров, в то время как Зоя путешествовала с Тео повсюду. Девушка получила хорошее образование в Англии, а позднее, по настоянию Тео, стала вести некоторые его дела. В штате Тео было много начинающих и способных сотрудников, а филиалы компании располагались во многих странах. Хотя Зоя числилась работником компании, но фактически не принадлежала к ближайшему окружению Тео, не являлась его доверенным лицом. Скорее ее считали то ли любовницей Тео, то ли дочерью. Эти догадки посторонних вызывали у Зои возмущение, но что поделаешь! Получалось так, что исподволь и она, и ее мать зависели от Тео, но его власть над ними была облачена в покровы нежной дружбы.

— Если ты вольна делать, что захочешь, — вкрадчиво говорил Пьер, — то приходи ко мне сегодня ночью. — Предупредительно он добавил:

— Но…

Темные глаза Зои отважно блеснули, и в ответ прозвучало решительное:

— Никаких «но»! Я непременно приду к тебе. — Оставив на его губах легкий поцелуй, она устремилась в отель, где ее ждал Тео. Она, конечно же, скоро освободится и убежит к Пьеру.

Люди, люди, постоянно люди… Тео, отличавшийся необыкновенной общительностью, здоровьем и силой, всегда находился в окружении кого-нибудь из сотрудников или телохранителей. В этой поездке среди его телохранителей появился новичок — Фрэнк Блейкмор. Тео нанял его в Америке, дабы усилить персональную охрану. Не было секретом, что Блейкмор считался одним из самых высокооплачиваемых охранников и уже имел известность в своих кругах. Ему приходилось работать на людей богатых и состоятельных, порой даже на послов и на членов королевских семей. С появлением Блейкмора среди сотрудников поползли слухи по поводу его личности — говорили, что он слыл дамским угодником и от женщин у него не было отбоя.

Зоя вряд ли бы признала его красавцем, и, уж конечно, Блейкмор не шел ни в какое сравнение с симпатичным Пьером, достоинства которого она явно преувеличивала. Зоя пребывала в идиллическом мире грез. Пьер, несомненно, любил ее и просил выйти за него замуж. Если бы только она приняла его предложение, то стала бы, наверное, по-настоящему свободной.