Любовь за кадром

А в комнате Джона Томпсона было не за что глазу зацепиться. Никакой романтики… Наспех застеленная кровать с безликим серым одеялом и незамысловатым, чуть ли не больничным, бельем; у стены напротив — видавший виды комод. Сверху на нем лежала щетка для волос, а из выдвинутого нижнего ящика торчала пара разрозненных носков.

Ни картин на стенах, ни покрывала на кровати, никаких безделушек на комоде, даже коврика на полу у кровати нет…

Комната произвела на Лору удручающее впечатление. Но самое ужасное в том, что теперь она увидела в Джоне не мечту девяти женщин из десяти, а одинокого, очень ранимого мужчину.

Только сам он об этом, на его счастье, не догадывается! — напомнила себе она.

Ожесточившись, Лора решительным шагом подошла к комоду и открыла верхний ящик, хотя успела заметить, что носки торчат из нижнего.

В верхнем оказались футболки — запихнутые как попало в скомканном виде. Во втором сверху ничего не было, а в третьем лежало нижнее белье. Это ее не касается! Едва не прищемив пальцы, Лора задвинула ящик и выдвинула нижний.

Искомые носки оказались на самом дне в глубине. То, что надо! Старомодные шерстяные серые носки с белым мыском и белой пяткой — завершающий штрих для создания иллюзии Рождества.

Лора спустилась в гостиную, повесила носки над камином и снова почувствовала прилив радости. Все получается! Неплохо бы еще поставить на угол столика кружку с горячим шоколадом. Настоящий шоколад не годится: все равно в нем взбитые сливки сразу растают. Впрочем, сливки в холодильнике у Джона водятся вряд ли…

Лора отправилась на кухню и взяла массивный керамический бокал. Поразмыслив, отправилась в ванную и выдавила в бокал изрядное количество пены для бритья. Класс! Выглядит получше любых сливок и не растает, хоть два часа кряду снимай!

Ну вот, все готово!

С улицы раздался тоскливый вой Рекса. Лора решила вернуть его из ссылки. Сенбернар принципиально игнорировал собачью еду в плошке на крыльце и, как только Лора открыла дверь, резво устремился к холодильнику. Пришлось отрезать этому вымогателю кусок прессованного мяса для завтрака, а потом еще и кусок сыра, которым он лакомился ночью, только уже без пластиковой обертки.

Лоре пришло в голову использовать Рекса для работы. Она изготовила для него огромный красный бант и, повязав на шею, пошла к себе за камерой. В ее отсутствие он успел прорваться к холодильнику и с довольным видом слизывал с пола разбитые яйца.

— Ты плохой пес! — укорила его Лора и быстро ликвидировала последствия трапезы.

Рекс изобразил глубочайшее раскаяние и слизнул с носа кусочек яичной скорлупы.

— Ну ладно! Плохой, но умный.

— Кто это плохой, но умный? — раздался из прихожей голос Джона.

Лора вздрогнула и обернулась. Джон стоял на пороге. Господи, до чего же он хорош! На улице моросило, и волосы у Джона стали влажные, как будто он только-только вышел из душа. Она пыталась уверить себя, что смотрит на него с чисто профессиональным интересом. Ей просто необходимо изобразить его так, чтобы девять женщин из десяти увидели в нем самый лучший рождественский подарок.

— У вас есть пижама? — спросила она.

— Пижама? — переспросил он, входя в кухню и глядя на нее недоуменными глазами. — Я не ношу пижамы.

Интересно, а в чем же он спит? — пришло в голову Лоре, и она почувствовала, что краснеет. А еще строит из себя классного профессионала!

— А халат есть? — спросила она, стараясь придать голосу деловой тон.

— Халат есть. Кэтти подарила на прошлое Рождество.

Похоже, сестрица ему не слишком угодила.

— А вы не могли бы надеть халат? Только на трусы. Без майки.

— А вы проверите? Что я надел трусы.

А вот это уже провокация!

— Не забывайте, я подружка Кэтлин, — с милой улыбкой напомнила ему Лора и, когда он отправился к себе и грохнул дверью, чуть не прыснула.

Через пару минут Джон вернулся в халате и с мрачным видом плюхнулся в кресло у камина.

— Я чувствую себя полным идиотом!

Халат был длинный, из толстой махровой ткани, снежно-белый. И судя по всему, еще ни разу не надеванный. Если бы не пасмурный вид Джона, он выглядел бы в нем таким сексуальным, что…

Лора чиркнула спичкой, зажгла камин и, взяв камеру, приступила к съемке.

— Джон, не могли бы вы сделать более радостный вид?

— Вот такой? — И он приклеил на лицо улыбочку, а хмурая складка между бровей так и осталась.

— Джон, это же Рождество! — Она бросила ему «подарок». — Потяните за ленту и представьте, что там именно то, чего бы вы хотели.

Наконец Лора нашла нужный ракурс. И композиция лучше не придумаешь! На заднем плане в очаге пылают дрова. На переднем — пес и кружка с горячим шоколадом. Джон сидит в кресле, в распахнутом вороте белого халата виднеются темно-русые волоски у него на груди, он склонился над подарком и мокрые волосы упали ему на лоб…

Все хорошо, если бы не его кислый вид!

— Ради Бога, Джон, сделайте счастливый вид! В чем дело?