Любовь, жизнь и далее по списку

Его родители переглянулись и снова остановили взгляды на мне. Их так и подмывало задать какой-нибудь наводящий вопрос или сказать что-нибудь типа «но это ведь важно» или «но твои работы должны быть на выставке». Мистер Уэллс, судя по всему, уже подготовил реплику, потому что он даже откашлялся. А я знала, что разревусь еще до окончания его монолога; что бы там дальше ни прозвучало.

И тогда Купер меня спас:

– Ты права, ничего страшного. – Он сжал мое колено под столом, а потом опустил руку. – И кто здесь скажет, что мое выступление на дюнах было не потрясающим?

Амелия сразу поняла, что мне нужен отдых, и подыграла брату:

– Ты словно взлетел на последнем прыжке!

Взрослым понадобилось немного больше времени, чтобы сообразить, что к чему. Какое-то время миссис Купер неотрывно смотрела в мои глаза, а затем обратилась к сыну:

– Верно, и мы здесь собрались, чтобы отпраздновать твой невероятный успех. Так давайте праздновать.

К тому моменту, как официант вернулся с заказом, мы уже погрузились в обсуждение побед Уэллса-младшего. И меня переполняла благодарность за то, что Купер так точно понимал, что мне нужно. 

* * *

– Эбби зовет меня в гости, – сказал родителям Купер, когда они оплатили счет, и мы все встали из-за стола.

– Да? – Как вовремя я об этом узнала. Честно говоря, сейчас мне хотелось как можно скорее добраться домой и свернуться под одеялом. Последние несколько дней я справлялась с мыслями о мистере Уоллесе и выставке, отодвигая их в дальний (или хотя бы в какой-нибудь) угол, но мое признание снова ослабило это защиту. Я опять возвращалась к его словам и, вопреки своей злости и внутреннему протесту, верила им.

– Да.

– Ты помнишь, к которому часу должен вернуться домой, – сказал его отец, беря своих дам под руки и направляясь к выходу из ресторана.

– Купер, я устала. Давай поговорим об этом завтра? – попросила я на полпути к двери.

– Не-а. Нам нужно поговорить сейчас. Я вижу, что тебя это беспокоит. Давай же, пойдем. – Он повел меня на улицу.

– Конечно, меня это беспокоит, но я в порядке. Переживу. Лучше возьмем по кусочку чизкейка. – Я остановилась у освещенной витрины и начала глазами поглощать превосходные десерты.

Купер остановился сбоку.

– Кажется, у них нет малины с белым шоколадом.

– Значит, я попробую что-нибудь новое.

– Ты никогда не пробуешь что-нибудь новое. Стоит тебе найти «то самое» – и тебя не оторвать.

– Как же ты прав, Купер, как же ты прав.

Он окинул меня косым взглядом, словно подозревал, что речь шла не о чизкейке. И в этом он тоже был прав.

Он махнул головой, сопроводив это движение легким смешком, схватил меня за руку и потащил за собой из помещения. Мне всегда казалось, что его рука – теплая и слегка грубоватая – идеально помещается в моей.

Машина ждала меня на парковке перед рестораном, но Купер прошел мимо нее прямо к пирсу. Должно быть, он понял, что я больше не буду сопротивляться и – к моему глубокому разочарованию – отпустил руку.

Когда полтора квартала были позади, он сказал:

– У меня для тебя кое-что есть.

– Правда? Что? – Сердце, совершенно мне не подвластное, начало биться сильнее.

Он достал белую салфетку из кармана и протянул ее мне. Пришлось проглотить свою досаду.

– У меня уже есть твой номер, – напомнила я.

– Как смешно. Это номер Эллиота. Не благодари.

– Ты по-прежнему воображаешь себя купидоном?

– Я превосходный купидон.

– Эллиот дал мне свой номер еще полгода назад. Но все равно спасибо. – Я знала, что еще тогда была ему интересна, и все равно сама свела общение к нулю после пары эсэмэс. Я засунула салфетку обратно Куперу в карман и пошла вперед. Ступая на пирс, я замедлила шаг, чтобы не споткнуться о покореженные доски.

Купер догнал меня.

– Ты когда-нибудь звонила ему?

– Мы переписывались какое-то время. Я не хочу отношений, Купер.

– Ты когда-нибудь рассказывала мне о нем?

– Наверняка да.

Он хмыкнул.

В конце пристани я облокотилась о деревянные перила и опустила глаза вниз. На первый взгляд океан всегда казался черным как ночь, но, стоило присмотреться, и промежуток между горизонтом и береговой линией начинал переливаться таким количеством оттенков, что мои руки так и чесались взяться за кисть.

– Поговори со мной, Эбигейл. Ненавижу, когда ты держишь все в себе. Что произошло? Ты сказала, что мистер Уоллес рассматривал тебя как вариант. Что он сказал на самом деле?

– Что у меня нет души.

– Он сказал, что ты андроид?

Я сложила руки на перекладине и со стоном опустила на них лоб. Запах соли, рыбы и водорослей проникал во все поры.

Купер погладил меня по спине.

– Он сказал, что ты бездушная? Что он имел в виду?

– Он сказал, что в моих работах нет глубины. Что они плоские. Что он ничего не чувствует, глядя на них.

– Ах, так это он андроид. Теперь понял.

Я еще сильнее вжалась в перила.

– Нет, серьезно, он не знает, о чем говорит.