Любовь зла, или Разрыв шаблона в действии

Ядовитая совесть внутри подсказывала, что он вообще ни о чем раньше не думал и не понимал, что лишает Лизку нормального детства и юности.

А теперь вот влюбился на старости лет.

Много противоречивых мыслей металось в голове у Федора, пока они ехали до больницы, но как только вошли в приемный покой детского отделения все они выскочили из головы.

- Двухсторонний отит, - вынесла вердикт пожилая женщина-врач и посмотрела на полковника, - А вещи ваши где?

- Какие вещи? – не понял мужчина.

- Неужели вы думали, что такое лечат амбулаторно? – выцедила врачиха, - И где мама мальчика?

Полковник немного растерялся от такой, мягко говоря, неприветливости.

- Умерла наша мама, - Лиза выступила из-за спины отца и положила свою хрупкую ладошку ему на плечо, - Я лягу с ним в больницу, пап.

Врачиха нехорошо так посмотрела поверх очков на девочку.

- А вы несовершеннолетняя! Отец вас плохо воспитывает, раз вы позволяете себе влезать в разговоры взрослых.

Лиза стушевалась и, опустив голову, уселась на кушетку.

Ох, и как же полковнику хотелось пропесочить эту мымру, но держащийся за ушки и измученный Миша на руках, заставил его сохранить свое хладнокровие.

- Оформляйте документы, - ровно сказал он, протягивая свой паспорт и полис ребенка, - И покажите, пожалуйста, палату. Ребенок устал.

Так они оказались в больнице на десять дней.

Фёдор отправил Лизу домой, смотреть за Пашкой, позвонил на работу, предупредив, что принесет больничный и вроде бы можно выдохнуть спокойно – все разрулил. А нет!

Полковник не знал, как позвонить Ире и объяснить, где он и почему не может с ней увидеться. Вертел в руках телефон и малодушно боялся набрать ее номер.

И почему в жизни все так сложно?

Глава 9

Краля

На работе была полнейшая засада. Даже я - пожизненный трудоголик под конец недели выдохлась и мечтала только о крепком сне в объятиях любимого мужчины.

Одна беда – мужчина этот похоже от меня прячется. В прямом смысле этого слова.

Со вздохом подтягиваю себе отчет кладовщика и, бросив тоскливый взгляд в окошко, начинаю его основательно просматривать.

Настроение прямо таки паршивое и есть желание его еще кому-то подгадить. Именно по этой причине внимательно просчитываю каждую строчку. А то расслабились тут эти все агрономы, кладовщики, животноводы. Они работают тут все не один год, и Женька с Яном привыкли им доверять. Ничуть не умаляя достоинств Елены Васильевны, все же отмечаю, что она в последний год порядком запустила работу. Оно и ясно – семья-то важнее.

По старой привычке грызу ручку и пробегаю глазами в итоговые колонки.

Вот оно!

Останавливаюсь на одном из самых дорогих препаратов и, трижды пересчитав все итоги, понимаю, что дело пахнет керосином. И лучше бы мне ошибиться.

В бухгалтерии было тихо – все уже успели разойтись.

Порывшись на стеллажах, достала несколько предыдущих месячных отчетов и, убив почти два часа на их скрупулёзное изучение, заметила, что прослеживается определенная тенденция в ошибочности подсчетов.

Означать это могло только одно – кладовщик не чист на руку.

Старательно напрягла память.

Кладовщица у нас молодая красивая и бойкая девушка. Достаточно грамотная, чтобы вести подобный учет. Как-то не верилось, что она способна на воровство тем более в таких масштабах – некоторые материалы были очень дорогими и заказывались за границей.

Еще раз пробежав глазами по всем своим записям и раскладкам решила, что в первую очередь нужно поговорить с Женей, а потом уже думать, как действовать дальше.

- Кралька! Ты чего тут? Еще корпишь над своими счетами?! – раздался из коридора бодрый голос начальницы.

На ловца и зверь бежит.

Женя, как всегда, бумерангом залетела ко мне в кабинет и, плюхнувшись на стул, спросила:

- Водка есть?

У меня чуть глаза на лоб не полезли.

- Чего? Какая водка?

- Беленькая такая. Сорок градусов – тут же отозвалась девушка, - Бухнуть хочу - сил нет. Достали меня все. А этот изверг в особенности.

- Какой изверг? – вылупилась на Женьку я.

- Так один у нас такой ходит – Ян Драконович. Достал уже своей паранойей. У него, похоже, кризис среднего возраста намечается.

Понятно. Голубки поругались.

Оно и немудрено. С Женькиным-то характером. Остается только поражаться айсбергоподобной непоколебимости господина Петермана. Кремень, а не мужик. Но видимо все же и его броня периодически дает брешь. Такую фурию, как Женка, не каждый мужик удержит.

- А может по чайку? – с надеждой спросила я, - У меня мятный есть. Нервы успокаивает.

- Сейчас мои нервы успокоит только три по пятьдесят или виноватая морда этого изверга. Причем последнее – это из области фантастики. Так что поднимайтесь, Ирина Викторовна, на ножки и со мной.

- Куда?

Женя хитро посмотрела на меня и заговорщически прошептала:

- Добывать успокоительное. Есть тут одно секретное место.

Нет. Конечно, у меня был вариант попросить начальницу заливать нервы с кем-то другим - все же я со спиртным в не слишком хороших отношениях, но рука не поднялась. Сейчас набедокурит. Лучше уж под моим чутким присмотром.